Обсуждение событий на Дальнем востоке (и это не только про Хабаровск!)
• Как проходили кампании губернаторов
• ЗаКсы, гордумы и вот это всё.
• Поговорили об ожидаемых и неожиданных сюрпризах этого сезона, технологиях и перспективах цеха в 2021 году!
Секция Дальнего Востока:
00:00:59 Даниил Ермилов, политолог
00:08:21 Зыков Александр, политолог
00:13:22 Олег Паньков, политик 00:18:23
Сергей Старовойтов, ИА «Клуб Регионов»
00:19:50 Зыков Александр, политолог
00:20:10 Даниил Ермилов, политолог
00:23:32 Вячеслав Беляков, политолог
00:28:02 Даниил Ермилов, политолог
00:29:53 Сергей Старовойтов, ИА «Клуб Регионов»
00:31:32 Даниил Ермилов, политолог
00:32:55 Олег Паньков, политик
00:36:19 Вячеслав Беляков, политолог
00:37:32 Даниил Ермилов, политолог 00:39:31
Олег Паньков, политик 00:40:35
Сергей Смирнов, политконсультант
00:41:32 Федор Щепетов, Digital-технолог
00:43:10 Вячеслав Беляков, политолог
Секция итогов губернаторских выборов
00:46:13 Алена Август, политконсультант, модератор
00:46:34 Сергей Смирнов, политконсультант 00:49:31
Сергей Наследков, политконсультант
00:54:57 Константин Комков, политконсультант
01:05:43 Сергей Старовойтов, ИА «Клуб Регионов»
01:09:57 Алена Август, политконсультант, модератор
01:10:40 Евгений Минченко, политолог
01:11:52 Валерий Федоров, Генеральный директор ВЦИОМ
01:24:17 Евгений Минченко, политолог
01:27:22 Сергей Смирнов, политконсультант
01:36:34 Юрий Горбунов, политтехнолог
01:46:25 Олег Молчанов, политконсультант
01:52:17 Никита Донцов, политтехнолог
01:57:20 Федор Щепетов, Digital-технолог Секция выборов в ЗаКсы, думы, довыборы и т.п.
02:00:36 Екатерина Колесникова, политконсультант
02:09:55 Тимофей Шевяков, Партия прямой демократии
02:17:54 Татьяна Романова, Digital-технолог
02:23:20 Олег Молчанов, политконсультант
02:31:55 Алена Август, политконсультант, модератор
02:36:01 Андрей Фонарев, политконсультант
Секция технологий и сюрпризов кампании
02:45:45 Роман Смирнов, политюрист
02:59:23 Григорий Добромелов, политолог
03:08:24 Вячеслав Беляков, политолог
03:09:26 Виталий Ермолаев, политконсультант
03:17:11 Владимир Михайлов
03:21:28 Федор Щепетов, Digital-технолог
03:25:22 Татьяна Романова, Digital-технолог
Алена Август, политконсультант, модератор
Даниил Ермилов, ты готов поделиться с нами сакральным знанием?
Даниил Ермилов, политолог
Коллеги, всем привет. А что вы хотите услышать в этом знании?
Алена Август, политконсультант, модератор
Дальний Восток стал предметом обсуждения: и Хабаровск, и все остальное. И как прекрасно прошли выборы на Дальнем Востоке, просто идеальная ситуация, никаких протестов. А что на самом деле? Скажи нам правду.
Даниил Ермилов, политолог
Ты задала вопрос с двойным, тройным дном. Давайте тогда по выборам пройдемся. Самые знаковые, самые яркие были выборы губернаторов Еврейской автономной области (ЕАО) и Камачтки. ЕАО – там Гольдштейн сразу же проявил себя как деятельный хозяйственник и пер уже буром как каток паровой, который не остановишь. Хотя там были моменты определенные, с элитами договаривались – договорились, порешали вопросы. Он избрался хорошо. Явка была довольно высокая. И он накачивал, и оппозиция накачивала. В общем, победил.
Что касается Камчатки. Вторые по яркости выборы, может быть даже первые по яркости. Там все не так однозначно: технологически победили, электорально есть вопросы. Опять же, с элитами договорились, более или менее все разложили по полочкам. Но будут сложности с позиционированием губернатора среди населения поэтому. Я думаю, через некоторое время возникнут опять какие-то вопросы, все это полезет в публичную плоскость, люди будут недовольны. Не на все вопросы стратегически озвучены ответы для населения. А вопросов все больше, больше и больше.
Что касается истории в Магадане, там тоже удалось договориться, удалось встроиться. Во всех трех случаях оппозиция – я говорю про парламентскую: КПРФ, ЛДПР, СР – оппозиции на местах не смогла собраться, они непонятно чем занимались последние годы, у них нет поддержки среди муниципалитетов, у них практически нет возможности пройти самостоятельно муниципальный фильтр, нет технологической поддержки в должном количестве, нет ресурсной поддержки. Ловить им там особо нечего. Перехватить протест они неспособны – не те люди, что 100 лет назад делали революцию.
Соответственно, нужно смотреть на новых ребят. И в целом прогноз по всем протестам, лично мой – это будут новые ситуационные лидеры, прямо с улицы, возможно, блогеры, которые будут подхватываться протестным потоком и выводиться на топ возглавлять это дело. Потому что все наши методики по выявлению потенциальных лидеров показывают, что они не проходят, протест не всегда их берет за основу.
Взять те же самые митинги, которые в Хабаровск происходят каждую субботу. Да, там пытаются коммунисты, еще какие-то партии всякие рабочие возникают. Но не удается. Пока все держится на Фургале, на его истории, на его ресурсах, на блогерах, которые финансируются плотно с его стороны. Они подогревают людей, подогревают их… Я скажу сейчас грубо: это уже не гордость, это просто группа с ярко выраженными иждивенческими настроениями. Для них это форма отдыха. Кто-то едет на пейнтбол, кто-то ездит на шашлыки группами, занимается каким-то спортом, вязанием, тут люди ходят на митинги.
Что-то кто-то у них забрал, они хотят вернуть. Когда заходишь в группу, слушаешь, что обсуждается в перерывах между кричалками, люди обсуждают бытовые простые вещи, как будто они на шашлыки пришли. Не обсуждаются детали, ни коим образом не озвучивается конструктивная повестка. То есть стержень – возле него все это дело крутится.
С этим делом, я тоже думаю, что в какое-то ближайшее время разберется врио губернатора. Не все у него получается по медийке, не очень он заходит. Больше люди смотрят, что он реально делает, как-то успокаиваются, принимают его как меньшее из зол. Но по медийке пока там все слабо.
Дальний Восток – Дальний Восток. Ну полыхнуло, ну рвануло. Да, в течение первой недели арест Фургала отразился во всех регионах. Да, скачкообразно изменялся ЛДПР, в ЦФО в частности. Но не критично, скажу сразу. Он взлетел немножко, подержался считанные сутки-другие и снова упал. То есть не явилось ярким событием, искрой, из которой разгорелось бы пламя.
Поэтому выборы прошли, я считаю, плавно, практически штатно. Власть нашла способы решения своих проблем в этой ситуации. То есть если повредили все губернаторы запланированные, если взяты везде ЗакСы, значит, ключики, алгоритмы найдены. Найдены правильно с точки власти. Протестов нет, криков о нарушениях на выборах нет, обиженных тоже особо нет. Кто хотел, тот все получил.
Что касается дальнейших выборов, я пока не знаю, как будет выстраиваться история с Госдумой. А в моем понимании, Госдума очень близко. Даже если это сентябрь следующего года – а по ряду структур прошел сигнал буквально сутки назад, что сентябрь – то он очень быстро пролетит. Основная проблема группы технологов, которые будут работать на власть, будет заключаться в борьбе непосредственно с самой структурой власти изнутри. Потому что люди, работающие на бюджетных постах в госорганах, в муниципалитетах, не готовы меняться, не готовы что-то делать.
Мы уже пришли к тому состоянию, когда слово «реформа» не совсем применимо будет для описания процесса и ситуации. На мой взгляд, это уже практически невыполнимо. Слишком далеко все зашло. Изменение будет резкое, скачкообразное.
Алена Август, политконсультант, модератор
Получается, все, Дальний Восток слился?
Даниил Ермилов, политолог
Я сейчас не только про Дальний Восток. На Дальнем Востоке как раз-таки полегче будет: количество людей меньше, люди все на виду. А если мы говорим дальше, где количество людей увеличивается, увеличивается, увеличивается ближе к Москве, то там с чиновниками все еще сложнее. Проблема основная будет у наших коллег технологов, когда будут Выборы, это борьба «сами с собой» и конкурентная борьба внутри цеха. Вот все проблемы.
Отдельно будет проблема с новыми людьми, которые здесь на Дальнем Востоке тоже образуют партию из тех, до кого смогли дотянуться – всякие «За правду», эти новые партии, молодые, будут себя проявлять. То, что мы видели в других регионах – довольно-таки жестко они себя позиционируют. Тут наоборот мягко и вяло. Здесь они все найдут своего избирателя.
Поэтому перспективы «Единой России» в Приморье получше, в Хабаровске, наверное, пора крест ставить. Навсегда. В других регионах – тоже она как-то выстоит. Посмотрим.
Александр Зыков, политолог
Я как-то не согласен, что протест на Дальнем Востоке слился. В Приморском крае у нас всегда были против властей. И наша старая история с 2008 года с перекрытием дороги так и осталась. Единственное, что поизмотали, это настроение за 12 лет. И из-за того, что этот год промежуточный…
Даниил Ермилов, политолог
Смотрите, доклад по форме. Протест делится на две группы основные. Первая – это политические протестные акции, которые идут в ходе избирательной кампании, электоральные. Второе – протест неэлекторальный, который не имеет своей целью достижение каких-то значений, показателей, целей в ходе выборной кампании. Те протесты, которые были в Приморье, были безумные, яркие, интересные, эмоциональные. Я это все прекрасно помню, потому что тут рядом, за углом практически. И по «правому рулю» это все дело было очень динамично. Потом приходила дивизия Дзержинского и все резко стихло.
Сейчас я говорю конкретно про протестность, про возможности парламентских партий биться за власть…
Александр Зыков, политолог
Понятно, я тоже бы хотел сегодняшний год – промежуточный перед большими выборами. Сейчас тем же самым КПРФ, Самсоновым и всем остальным шибко бузить нет смысла – их скрутят, то есть они потеряют свои ресурсы. Ресурсы всегда ограничены. У нас в этом году больших выборов не было. Большие выборы будут в следующем году – Заксобрания, за которые будут биться.
Алена Август, политконсультант, модератор
То есть вы хотите сказать, Александр, что мы прошли просто по касательной?
Александр Зыков, политолог
А в этом году было очень важно «Единой России» и команде губернатора показать, что они держат ситуацию, для нее это принципиально. Для КПРФ и остальных сил эти выборы были не принципиальны. Они ничего не дадут. Если они сейчас зажгли, они потратили бы свои ресурсы. Это тоже стоит учитывать.
Даниил Ермилов, политолог
Применительно к Приморью готов согласиться.
Александр Зыков, политолог
Да, Самсонов пытался выходить на популярности хабаровских митингов, шествий, выводить людей кормить голубей. Но это вышло смешно. Выходят 30, 50, максимум 70 человек, пройдутся, покрошат хлебушек и все. Это понятно. Он как-то пытается это… Он на каждом митинге, на каждом, на трудовых конфликтах появляется. Но активизируется резко за год под определенные выборы. Как правило, идет цикл – это цикл Заксобрания и Госдума. Но Заксобрание и Госдума совпадают. Там они могут пытаться как-то выложиться. Я говорю про оппозицию. Сейчас смысла выкладывать не было совершенно.
Даниил Ермилов, политолог
Я не понял вашего высказывания. Объясняю русским по-белому. Если оппозиция начинает выборы за год, то не всегда у них есть опорная точка. То есть выборы – это три вещи: это оргресурс, это бабки и устранение оппонентов. Всегда. Три вещи. Если у вас оппозиция в Приморье на маленьких выборах не отстраивает свои структуры, не готовит людей, не обучает их, не сплачивает, не знакомит, как они пойдут на серьезные выборы? Вы серьезно считаете, что они смогут – раз и возглавить протест?
Александр Зыков, политолог
Из истории предыдущей. Каждые предыдущие выборы мелкие гасились, к этому власть уже готовилась, можно просто растратиться за это время, за год-то. Это возникает часто. Оно есть. То, что у нас муниципалитеты гасили и договаривались с местными элитами, это было всегда. Был всплеск, когда у нас шли списочные выборы в муниципальные думы: городские, районные и все остальное. Тогда коммунисты какие-то пытались что-то организовать. У них были яркие сходы в Партизанском районе, в других районах. Но это вылилось в конфликт, и они растеряли свою команду. Очень часто с каждым успехом коммунисты теряли часть своей команды очень действенной.
Олег Паньков, политик
Паньков Олег, бывший депутат Комсомольской-на-Амуре городской думы. В политике, можно сказать, с 1993 года принимаю участие. И в 2014 году у меня привалило счастья, я стал депутатом городской думы, шел от КПРФ. В 2016 году провел митинг с требованием отставки мэра города Комсомольска Климова от «Единой России». За это меня коммунисты исключили из Партии. Основной у них был посыл такой: «У нашей оппозиционной партии глава города заберет помещение. И мы что, у тебя на квартире собираться будем?» Вот такая у нас довольно хлипкая оппозиция была.
Потом в 2017 году один месяц был руководителем штаба Навального в городе. Поскольку в штабе Навального дисциплина хуже, чем в КПСС: давали указания какого цвета должны быть обои в комнате и где должен стоять стул и стол, поэтому мне такая железобетонная дисциплина не понравилась, и мы с Волковым быстренько расстались. Но во время выборов в 2018 году я, можно сказать, перед Навальным предложил «За любого против Шпорта». В первом туре такая была у меня агитация, во втором туре – «Лучше черт, чем Шпорт». Такой у меня был тезис. И тогда во втором туре я поддерживал Фургала.
После того, когда Фургал чувствовал сопротивление от «Единой России», он вел позитивную деятельность. В начале этого года было хорошее предложение от Мальцева, депутата краевой думы, который от фракции «Единой России» выступал. Он предложил забрать незаконные льготы, которые были у депутатов краевой думы. Одна из депутатов, Мовчан, засветила свою надбавку к пенсии в размере 187 тысяч. У нее своя пенсия была 23 тысячи по старости, и такая неслабая надбавка – 187 тысяч.
Мальцев предложил отменить у всех депутатов такую надбавку. И когда Фургал направил в краевую думу свой отзыв на этот законопроект, он уже был в отрицатке, что не надо ничего отменять. Тогда мое отношение к Фургалу поменялось, и я написал свою заметку: «Фургал протух и воняет». И с того времени у меня к нему одно только негативное отношение.
Благодаря Фургалу в 2019 году у нас повсеместно победила ЛДПР. И наблюдая за деятельностью этой партии, я хочу сказать, что хрен редьки не слаще, это та же «Единая Россия», только в худшем исполнении. Это менее грамотные люди, менее информационные, но готовые продаваться как петрушка за пучок. Хабаровская городская дума таким образом продается, потому что у них есть возможность получить квартиры в доме, который на стадионе Динамо построят им. Они под разным соусом лезут в друзья к застройщику, чтобы… Оба, в принципе, знают, что на следующих выборах им ничего не светит, репутация их не интересует. Называется с паршивой овцы депутатского мандата хоть шерсти клок – уйти оттуда хоть с какой-то квартиркой.
С чем меня Ермилов удивил – это про перспективы победы «Единой России» у нас в городе Комсомольске. Я, смотря на победу Чумаковой, думал, что не все так плохо, и что они могут еще что-то показать. В 2019 году у них было 12,5% на выборах в Законодательную думу. И думаю, где-то этих 9-10% сейчас есть, с этим они могут идти.
На этих выборах в краевую думу я все же думал, что избиратель как колобок ушел от «Единой России», ушел от ЛДПР, потому что они посмотрели на позицию самой ЛДПР, как они «поддерживали» Фургала после его ареста, как Жириновский «поддерживал» Фургала, и тоже отвернулись от этой партии. Нет никакого доверия и уважения, если люди будут на следующих выборах, то, конечно, свои 56%, которые были в прошлом году, они уже никогда не возьмут.
Сергей Старовойтов, политолог, ИА “Клуб регионов»
Извините, пожалуйста, коллега. Олег, у меня есть вопрос к вам сейчас, чтобы далеко не уходить. И к Даниилу сразу. Вы несколько предвосхитили мой вопрос про то, что происходит с рейтингами от ЛДПР на волне протестов. Мы понимаем, что с одной стороны есть Фургал, который и генератор побед ЛДПР, и человек, который объединил протестный электорат вокруг ЛДПР. Мы помним результаты предыдущих выборов. И вместе с тем сейчас как бы Дегтярев тоже от ЛДПР. И для избирателя, наверное, сложная дилемма некоторая: я за ЛДПР с Фургалом или я за ЛДПР с Дегтяревым?
Смотрите, у меня вот какой вопрос, вполне, определенный к вам. Я хочу, чтобы и Олег ответил, и Даниил, потому что вы лучше многих из нас разбираетесь в ситуации на Дальнем Востоке. Вопрос первый: когда вы, Олег, говорите о том, что рейтинги ЛДПР снижаются, вы исходите из собственных ощущений или у вас есть некая социология в динамике? Это первый вопрос. То есть на какие данные вы опираетесь? И второе, наверное, здесь больше к Даниилу: на самом деле, что произойдет с поддержкой ЛДПР на выборах в Госдуму? Спасибо.
Олег Паньков, политик
Поскольку задали вопрос мне первому, то я хочу сказать, что мои ощущения основаны не тех комментариях, которые идут в социальных сетях.
Сергей Старовойтов, политолог, ИА «Клуб регионов»
Олег, простите, пожалуйста. Вопрос был определенный: у вас социология есть по ЛДПР или это ваше внутреннее самоощущение?
Олег Паньков, политик
Нет, социологии нет.
Сергей Старовойтов, политолог
Понял, спасибо. Даниил, будьте добры.
Даниил Ермилов, политолог
Социологии ЛДПР нет, включено наблюдении и есть данные по итогам того, как кампания велась по ДВР в Закдуму. Что говорят экспертные мои заключения. То есть я, опираясь на них, сейчас буду озвучивать. Первое: ЛДПР на Госдуму – 13%, может, 18% в данный момент. По округам: если ресурс фургальский впишется, то они один округ забирают, северный. Второй округ, который по югу идет, будет очень конкурентным. Действующая Госдума не вывезет его, там будет какая-то новая фигура.
Что касается по спискам, очень большую роль сыграют новые партии. Я не думаю, что «Единая Россия» много прямо наберет, потому что как партия власти она полностью опрокинута. Но и ЛДПР как партия власти себя здесь не реализовала. Поэтому они откатятся к результатам дофургальской эпохи. Плюс пять-семь пунктов, допустим, они возьмут больше за счет того, что у них Фургал есть.
А победа на выборах прошлого года – это две вещи. Это бренд Фургала. Не ЛДПР, а Фургала. ЛДПР – это всего лишь сцепка, индикатор был для избирателей. И ему это показывали на всех встречах, во всех информационных каналах, в банях, везде, везде, везде – голосуя за ЛДПР, ты голосуешь за Фургала. Такую конструкцию им погружали.
И вторая часть – это адмресурс, который переобулся в прыжке, и работал на Фургала на всю катушку. Просто на всю катушку. Сейчас адмресурс находится в растерянности, потому что они видят увольнения преданных бойцов, кто тельняшку рвал за Фургала. То есть в СМИ и так далее. Мы всех этих людей знаем, и все всех знают. Регион не очень большой, в чем нюансы. Соответственно, тащить лямку за ЛДПР в грядущих выборах мало кто будет, желающих будет немного.
Сергей Старовойтов, политолог
Даниил, Олег, смотрите, такой возникает у нас электоральный парадокс. То есть сейчас протесты активность избирателей нагрели. Мы согласны с этим, что люди более политизированы?
Даниил Ермилов
Нет. Они не нагрели.
Сергей Старовойтов
Вы считаете, что их политическая активность снизится, и они голосовать ниже будут на выборах, чем голосовали?
Даниил Ермилов
Я не скажу, что они будут ниже голосовать по явке. Про явку же речь идет? Что будут голосовать по явке?
Сергей Старовойтов
Я имею в виду, в целом активность нагрелась, и люди будут ее как-то стараться канализировать в том, что в голосование свое или я здесь не прав?
Даниил Ермилов
Так она же не от этого зависит. Она зависит исключительно от деятельности федерального центра, от реакции федерального центра на те или иные события применительно к нашему региону. Ввели трехдневное голосование – все ожидали, что явка приподнимется. Она не везде поднялась, это эпизодично.
Сергей Старовойтов
Я имею в виду вот что: протест возник, что дальше с ним произойдет? Если эти протестники за ЛДПР голосовать не будут в силу тех причин, которые вы и Олег нам объяснили, то куда они уйдут с этим протестом? Куда он вообще?
Даниил Ермилов
Новые партии, новые малые партии.
Сергей Старовойтов
За кого?
Даниил Ермилов
«За правду»…
Сергей Старовойтов
Вчерашний ЛДПР-овец за кого проголосует? За какие новые партии?
Даниил Ермилов
Это будет либо партия «За правду», либо партия «Новые люди». Я больше в их сторону смотрю.
Вячеслав Беляков, политолог
Коллеги, позвольте я здесь на этом этапе немножко встряну в разговор. Вячеслав Беляков, Владивосток. Я поддерживаю здесь Даниила в том, что новые партии, безусловно, могут стать бенефициарами всей этой истории.
Смотрите, даже ребята, которые блогеры хабаровские, которые вышли из ЛДПР на фоне всего этого скандала – там есть такая история про то, что типа ЛДПР предала Фургала, и это все пошло-поехало. Почему, в том числе и несмотря на то, что Фургал ЛДПР-овец, партия ЛДПР, во-первых, перестала быть партией власти, во-вторых, рейтинг-то почему пошел вниз?
И благодаря Дегтяреву и его действиям, которые были направлены так: в попытках обойти протестные настроения с заднего двора, где-то спрятаться от людей и так далее. И с другой стороны, люди реально в определенной своей части считают, что ЛДПР Фургала слила, и бренд Фургала на ЛДПР здесь уже не работает ни в какой мере.
А возвращаясь к ЛДПР-овцам, которые прошли во власть в прошлом году на выборах, сейчас вышли за ЛДПР. Что они делают? Они создают сначала какое-то движение общественное, а потом заявляют, что они собираются создавать новую партию. Собирают документы, проводят в 54 регионах какие-то учредительные собрания и везут все это в Москву. И понятно, что партию-то они, скорее всего, никакую не создадут, что вполне логично. Но попытка у них понятна и интуитивно правильная.
Они понимают, что за системные партии этот протест у них уже не канализируется никак. Скорее всего, он канализируется во что-то новое, чего еще в регионе не видели. А это какие-нибудь «Новые люди» действительно, которые в Новосибирске выстрели, это еще кто угодно, грубо говоря, кто сможет ярко с этим протестом играть, потому что поляризация есть. Безусловно. Хотя есть еще и другой момент.
В Приморском крае что было интереснее всего? Да я думаю, и в других регионах Дальнего Востока, соседствующих с Хабаровском. Как в электоральном плане хабаровские протесты скажутся на электоральной ситуации в регионах Дальнего Востока? Мы видим, что они сказались никак, абсолютно никак. Понятно, что оппозиция пытается беречь силы. И КПРФ в Приморье ничего не делала на этих выборах, но явки вообще нет.
Были довыборы в Законодательное собрание Приморского края по девятому округу во Владивостоке стойки – там та же история, что в Хабаровском районе. Полностью результат выборов определен административным ресурсом. На досрочное голосование пришло в два раза больше людей, чем в день голосования. Явка 13 сентября – 4%. То есть это настолько смешно, насколько это может быть смешно, в принципе.
Да, через год это поляризация, может быть, как-то повлияет, может быть, кто-то будет ее качать, и что-то произойдет. Но пока это не влияет на регионы соседние с Хабаровским краем вообще никак.
Сергей Старовойтов, политолог
Я согласен с прогнозом Даниила по поводу ЛДПР в следующем году в Госдуму. Мне интересен такой момент у всех, кто с Дальнего Востока, с Хабаровска. Каково было состояние элит до Фургала, во время Фургала и после? Может, все-таки настроение как раз и сыграло, что Шпорта опрокинули? Была ли серьезная битва за Фургала? Или просто произошла переформатизация системы структуры власти в Хабаровском крае?
Потому что здесь имеется все-таки имеет значение, как себя элита показала, что она думала про предыдущее руководство, про нынешнее? Согласна ли она с тем, что сейчас предлагается? Административный ресурс на нее подействует или не подействует? Я имею в виду, элитки – это депутатский корпус, предприниматели. В этом плане.
Даниил Ермилов, политолог
Мое мнение, что депутатский корпус Хабаровского края сейчас к элитам отнести очень сложно. Это люди, вошедшие в Думу на бренде Фургала. В массе своей, в подавляющем большинстве люди случайные. Там есть профессионалы, несколько человек, именно несколько, которые разбираются в бюджетном процессе, в раскладах, могли бы даже при напряжении взять какой-то одномандатный округ на выборах, но в основном заходили по спискам, но их очень мало.
Сергей Старовойтов
А элита, которая не зашла сейчас в корпус, что сейчас по этому поводу думает? Это можно спрогнозировать? Это чувствуется или не чувствуется.
Даниил Ермилов
За два года процентов, наверное, 25-30 бизнеса с Хабаровского края съехало. В Приморье, на Сахалин, на запад – просто люди уехали, продали бизнес и уехали, либо передали как-то. Они покинули территорию. Те, кто остались, либо крупные корпорации, частные либо федеральные, либо крупные торговые сети, которые уже встроены. В настоящее время они просто смотрят, куда и как себя будет вести Дегтярев.
Если он себя проявит как грамотный и мудрый человек, который дает зарабатывать, то есть правильно пирог делится, без лишних скачков, более или менее справедливо с их точки зрения, то это будет один расклад. Если он что-то будет делать с их точки зрения неправильно, то, скорее всего, будет другой губернатор.
Но этот процесс мониторится с разных сторон, в том числе со стороны тех, кто поставил сюда нам этого врио губернатора. Мониторится плотно, регулярно и на более качественном уровне, чем это было три года назад. В регионе очень много специалистов нашего профиля, которые этим занимаются.
И если они заметят, что что-то не так, его будут корректировать. Пока все еще присматриваются. Может быть, к ноябрю, декабрю можно будет разговаривать.
Сергей Старовойтов
Ребята, Даниил, скажите, типичная история для многих регионов… Я сейчас в Ярославле с этим столкнулся, где бывший губернатор Лисицын борется с Мироновым, соответственно, со всеми ставленниками Миронова. Но в частности это проявилось на довыборах в Госдуму, где был хоккеист Коваленко от «Единой России», а Лисицын представлял справедливороссов.
То есть сейчас формируются такие лидеры… Их трудно назвать оппозицией, потому что понятно, что Лисицын, когда пользовался «Справедливой Россией», он чисто технически ее взял для того, чтобы выдвинуться. Какой справедливоросс? Он вчера был единоросс, сегодня справедливоросс, завтра кем угодно. То есть для лидеров местных элит политическая партия, как собственно даже и базовый электорат той партии, от которой они выдвигаются – это дело исключительно техническое.
В связи с этим вопрос про Дальний Восток. Фургал, безусловно, является лидером протеста. Но в силу обстоятельств, он не может управлять этим протестом с точки зрения своей политической карьеры. И, скорее всего, у него лично все печально будет. Но есть ли какие-то лидеры протеста, приемники Фургала, аватары Фургала – приемник, наверное, самое точное слово – люди, которые примут от Фургала этот протест и смогут капитализировать это в политическом смысле? Выдвинуться в местные или федеральные органы власти? Родился там такой человек или, может быть, ждете рождения такого человека?
Даниил Ермилов
Пока такого человека я не наблюдаю. Потому что даже взять того же Пиляева, говорить человек так хорошо, как Фургал не умеет. А Фургад отличный спикер был, просто виртуозный. Люди его восхваляли, он очень хорошо говорил, так, как это хотели люди слышать. Таких спикеров в Хабаровском крае пока не видно. Если они на подходе есть, то…
Сергей Старовойтов
Почему они не родились до сих пор? Это же логично – протест из себя выдвигает некоего лидера, или кто-то наоборот из известных политиков начинает поддерживать протест и подбирает его под себя.
Вячеслав Беляков, политолог
А были попытки.
Сергей Старовойтов, политолог
Механизм: почему это не получилось? Как бы логично.
Даниил Ермилов, политолог
Попытки были у организаторов, но не получилось. То есть человек должен быть довольно таки смелым и решительным и выступать с четкой программой действий в любом случае. То есть: делаем вот так, вот так, вот так, выдергиваем Фургала, что-то прочее, прочее, прочее. Но поскольку протесты все вокруг как мясо на шампуре именно бренда Фургала построены, то переключить их на другого лидера очень сложно. Они и так выступают за лидера и хотят его вернуть.
Если протест был «Правого руля» либо наводнения, чего-то такого, просто проблемы, у него мог бы появиться лидер. А протесты вокруг Фургала – только если жена его выйдет разговаривать от его имени. Но пока мы этого не наблюдаем.
Олег Паньков, политик
Разрешите мне. Сергей, я думаю, что это мертворожденное дитя – фургалоиды ничего из себя не могут родить. Называется, такой огромный протест, который способен родить только мышь. Умственные способности той толпы, которая сейчас осталась, оставляют желать лучшего.
Даниил говорил, что они обсуждают у себя в чате – какая погода, что купить, что поесть и так далее. Политические вопросы там не обсуждаются, поскольку это узкая (помехи). Кто в Комсомольске выходит на эти протесты? В основном это люди, которые раньше были не политизированы. Я из своих знакомых – я в политике уже больше 20 лет – никого там не вижу по протестному лагерю. Были, конечно, сначала навальнята, их потом прессанули хорошо, и сейчас они там не появляются.
А другие – я предполагаю, они даже на выборы не ходили, может быть, кто-то и голосовал раньше за ЛДПР. ЛДПР – это специфическая партия, потому что, как говорится, и поговорить не с кем. Но в отношении того, кто может победить на выборах губернатора, то очень хорошие позиции у Дегтярева.
Сначала он себе поставил, как он раньше был, реноме такого шута, после двух недель пребывания в Хабаровском крае он это реноме поменял, и сейчас он говорит вдумчиво, понятно, ясно и решает все вопросы. Поэтому я говорю, что губернатором Хабаровского края будет именно Дегтярев.
У него нет того антирейтинга, который был у Шпорта. Поэтому вся наша местная оппозиция никогда не объединялась, ни сейчас не объединиться против ставленника Москвы. Он будет идти от ЛДПР. Его будет поддерживать вся вертикаль власти, которая есть в России, все местные элиты – правительство Хабаровского края, все муниципалитеты, которые сейчас в большинстве представляют еще «Единую Россию». Он сумел задружиться с «Единой Россией», поэтому, как метко сказал Николай Платошкин, это «ЕдРо в жире» – союз «Единой России» и ЛДПР. Он зародился у нас в Хабаровском крае и дальше будет развиваться как основная ударная сила на этих выборах.
Поэтому выборы губернатора Хабаровского края они предсказуемы, наша политическая элита, если кто-то пойдет на дебаты с Дегтяревым, обязательно проиграет эти дебаты, потому что не тот потенциал. И Хабаровский край впервые опозорился, поскольку руководить будет не местный представитель элиты, а московский ставленник. Такого у нас еще у никогда не было.
Вячеслав Беляков, политолог
Мне кажется, мы сейчас немного гаданием на кофейной гуще занимаемся, потому что ни у кого нет социологии, никто не проводил качественное исследование. Но при этом почему-то есть мнение о том, как воспринимается населением Фургал. Я думаю, еще стоит этот вопрос исследовать, понять, что же там на самом деле происходит. А что касается лидеров протеста, то, действительно, Даниил прав – были попытки возглавить протесты и неоднократные.
И этим же хабаровский протест сейчас очень интересен. Понятно, у этого есть объективные причины – вокруг фургаловская история. Но реально же, кому надо, хотели бы найти лидеров протеста, чтобы уже хоть кого-то взять за одно место и за это дело привлечь, но некого. И, скорее всего, некого будет в ближайшее время. И еще интереснее, как это история будет без явных лидеров и без явных бенефициаров внутри региона развиваться в дальнейшем.
Даниил Ермилов, политолог
Коллеги, можно пару ремарок? Что вижу я? Мы сталкиваемся с уникальным явлением, такого я лично еще никогда не видел и даже не читал об этом. То есть мы видим с вами митинги протестные без ярких лидеров, но при этом они более или менее координируются, более или менее управляются и как-то шевелятся. То есть нужно два фактора: деньги и коммуникация.
То есть я понимаю и знаю, что их коммуницируют через WhatsApp-сообщество, через соцсети. На этапе, когда Фургала закрыли, в первые несколько дней они скупили все, что шевелилось, просто все. Что-то отвалилось потом, что-то осталось. И они выстроили сетку управления людьми. Эта сеть ходит, они выходят. Сегодня был митинг – около 1000 человек было плюс-минус. Я видел воочию, съемки делал, очень интересно. То есть холодно, промозгло – люди ходят. То есть что говорят, как говорят, как коммуницируют. Они так же получают сообщение себе на мобильник, в основном в WhatsApp – то что, удалось поглядеть в живую. Ими управляют: идем туда, стоим так. Всей этой цепочкой шествий управляли.
То есть мы перешли в новый формат управления. Знаете, сериал «Западный мир», третий сезон, самая концовка – как управляются протесты через деньги? Скорее всего, мы приходим к этой истории – то есть некое приложение, загрузка денег с переводом на счет и управление толпой через это приложение. Без лидеров, без четких конкретных требований, то есть требования могут быть спущены сверху. И по всей видимости, митинги уже протестные следующего года будто уже ближе именно к такой модели. Как с этим бороться? Только интернет отключать. Поэтому, коллеги, я вижу проблему такую. Спасибо.
Олег Паньков
Мое мнение по хабаровским протестам – они имеют негативные тенденции, чем позитивные. Потому что никаких положительных, позитивных решений там не может быть. Фургал как сидел, так и будет сидеть. Чем выше подъем, тем ниже падение. Потому что для нашего обывателя, который говорит: «Да все равно ничего не получится. Смотрите в Хабаровске два месяца ходили, три месяца ходили. Столько форму было, а результата никакого». И это будет потом демотивировать принимать участие в какой-либо общественно-политической жизни.
Алена Август, политконсультант, модератор
Понятна ваша позиция. У нас появился, вроде бы, еще Сергей Наследков. Сергей, слышишь? Который также работал на Дальнем Востоке.
Сергей Смирнов, политконсультант
Да, я слышу. Но я работал на Дальнем Востоке в конце 90-х годов, это был немножко другой Дальний Восток. Хотя это фразу, которую регулярно говорили мои местные коллеги на вопрос: «Где будешь отдыхать? В Россию поедешь?», «Да нет. Наверное, в Китай». Выражение: «А не поехать ли мне в Россию? Нет, дороговато», – они не совсем Россия, они Приморье, они Дальний Восток. Это многое объясняет. Мы к ним относимся как к части России, а они относятся к себе, как к некоему самодостаточному региону. Это то, что я могу добавить. А все остальное я лучше про Ростовскую область потом расскажу.
Федор Щепетов, digital-технолог
Давайте я немножко добавлю. Здесь просто прозвучали еще более старые воспоминания про Шпрота. В связи с этим могу рассказать небольшую историю. Я работал с одним из представителей элит в Хабаровском крае, не в электоральном цикле, просто занимался личным пиаром. У человека сейчас все очень хорошо, и он до сих пор в системе, поэтому не могу сказать, с кем лично.
Но могу сказать, что Шпорт настроил против себя всех, включая свой собственный аппарат. У человека была очень специфичная манера общения, очень специфическая манера проведения совещаний и руководства. И во многом это привело к тому результату, к которому он пришел, очень во многом. Это первая моя реплика.
Вторая – в самом начале обсуждали участие больших партий, в том числе в муниципальных кампаниях. Смотрите на Дальнем Востоке я не работал на этой муниципалке. Но в Ленинградской области у партии «Родина» было два основных события, которые прошли. Первое – федеральный съезд, вторая история – муниципальная кампания. Муниципалка стоила дешевле, чем съезд, наверное, раз в 20. Поэтому сложно сказать, что это очень много ресурсов требует просто выдвинуть муниципальных депутатов и отправить их на квартирку.
Вячеслав Беляков, политолог
Есть проблема – на Дальнем Востоке людей не так много, в принципе. В принципе, людей мало. И кадровый голод здесь колоссальный не только у органов власти, не только у муниципальных органов власти, у городских органов власти, но и у партий, в том числе системных. И на самом деле огромная проблема была в том, что на этих… Как проблема? Особенность муниципальной кампании была в том, что реально по районам Приморского края кандидатов от партий кроме «Единой России» в некоторых муниципалитетах не было вообще. Были какие-то самовыдвиженцы и были единороссы – все.
Ты приходишь, берешь бюллетень трехмандатного округа в каком-нибудь городском совете, а там четыре кандидата. Из них три от «Единой России» и один какой-то залетный самовыдвиженец непонятный. И таких округов десятки по муниципалитетам. То есть там, во-первых, людей нет, а, во-вторых, никто не работает для того, чтобы их искать. То есть это нужно работать много, долго и системно. Нужно находиться на территории, нужно что-то делать, каким-то образом выстраивать внутри коммуникации, чтобы у тебя появлялись люди, которые готовы от тебя выдвигаться. Их же еще найти надо, здесь реально не просто так, многие выборы переносятся.
И кстати в этот ЕДГ тоже самое была история – несколько муниципальных выборов пришлось переносить, потому что там выдвинулось полтора кандидата, а потом выяснилось, что один из них не может участвовать по причине того, что он судимость в очередной раз не указал. И все. И выборы просто отваливаются, переносятся на октябрь, еще куда-то. Это бесконечная история, и с этим никто ничего не делает.
Я смотрю, реально по Приморью вся работа и все пляски популистские были вокруг девятого округа, вокруг довыборов в Законодательное собрание. Это город, Владивосток – все хорошо, очень удобно этим заниматься. И муниципалитетами при этом не занимается никто. Потом все в очередной раз ноют о том, что они муниципальный фильтр не могут пройти. Но при этом куча районов, куча городских округов, в которых просто некого было выбирать.
И, естественно, даже на фоне того, что рейтинг «Единой России» в целом по Приморью снижается последние два года неуклонно, несмотря на это, «Единая Россия» увеличивает количество мандатов, потому что мандаты все равно на кого-то распределят. Если кроме «Единой России» кандидатов нет, то они распределяться на «Единую Россию», что ты не делай.
Алена Август, политконсультант, модератор
Мне пришла в голову идея: на Дальнем Востоке надо какое-то другое законодательство, потому что как же так. По судимости должен быть какой-то другой пунктик, глядя на то, какой у нас там все-таки контингент. А то видите, какой там кадровый голод. Хотя бы эту проблему решим.
Федор Щепетов, digital-технолог
Алена, следующим этапом – чтобы судимость добавляла еще дополнительные голоса.
Алена Август
Так и надо, да.
Сергей Смирнов, политконсультант
Алена, если можно, маленькое замечание. Кадровый голод на самом-самом низовом уровне, Приморье здесь, может быть, чуть-чуть отличается в худшую сторону. Я помню рассказ одного из заместителей губернатора одной из нечерноземных областей, он говорит: «Мы перешли на местном уровне на единые многомандатные округа, потому что нам, например, надо выбрать 20 депутатов. Если у меня 20 округов, мне нужно минимум 40 человек. А если у меня единый округ, мне нужен 21, а 21 я, конечно, найду. И все. «Дальше возникает проблема», – говорит, – Я иду к партийцам оппозиционным и говорю: «Ребята, ну вы-то выставляйте». Они говорят: «А зачем?». Говорит: «Вы будете проходить муниципальный фильтр». Они говорят: «Мы же и так пройдем. Вы же нас проведете? Зачем мы будем тратиться на выборы на местном уровне, искать людей, находить деньги? Все равно какие-то деньги нужны». Более того, они говорят: «А если вы не захотите нашего кандидата пропустить через муниципальный фильтр, вы поговорите с нашими же депутатами, и они никакие подписи не поставят».
Потому что партийность там на самом деле достаточно условная. Депутатом районного собрания командуют не столько руководители региональной или районной парторганизации, сколько глава района. Он скажет Петровичу голосовать – Петрович будет голосовать. Скажет не голосовать – не будет Петрович голосовать, потому что он зависим именно от административной структуры. Это и приводит к тому, что… По двум причинам. С одной стороны, если надо – сами проведете. А если не надо – сами и заблокируете. Зачем мы туда пойдем?
Не говоря о том, что даже на уровне городских дум. Я разговариваю с депутатами, они говорят: «Мы идем только, чтобы потом в Заксобрание. А в Заксобрание идем только потому, чтобы иметь возможность пройти, может быть, когда-нибудь в Государственную Думу». Ничего не интересует кроме Государственной Думы – большие зарплаты, Москва, квартиры. Так сказать, у Алены росло понятие: зачем народ стремится в Москву? А вот стремится. Алена?
Алена Август, политконсультант, модератор
Вообще-то, на секундочку, Алена не настоящая москвичка, тоже какая-то непонятно нахрена приехала в эту Москву.
Сергей Смирнов
Алена, это был сарказм. Спасибо.
Алена Август
Спасибо, Сереж. Ребята, у нас у Сергея Наследкова звук, вроде бы, починился. Просто очень хочется узнать про Магадан. Я туда еще не добралась своей волей.
Сергей Смирнов
Извини, я вместо него влез, я услышал только Сергея.
Алена Август
Я поняла это.
Сергей Наследков, политтехнолог
Всем добрый день, не слышал, о чем до этого говорили. Если очень коротко, главные вещи про Магадан. Голосование по Конституции в области было неудачным. Как все, наверное, видели, Магадан был на одном из последних мест среди всех регионов страны. В связи с этим и с дальневосточными особенностями нам предрекали, что там у нас будет новый Хабаровск, будет все плохо. И готовились принимать организационные выводы.
Когда мы нормально проанализировали, что произошло во время голосования за поправки, вывод был очень простой. Наша «любимая» административная мобилизация, которую решили применить 1 июля и за всю неделю перед 1 июля, дала результат прямо противоположный.
Да, у нас была нормальная для Дальнего Востока явка с учетом особенностей региона. Но результат голосования был, мягко говоря, невпечатляющий. Этот простой вывод был сделан, исходя из этого в сентябре мы вернулись к мобилизации через агитационные сети. То есть к приводу сторонников. И работали против явки протестников. Собственно, результат и показал, что это было правильно.
Что касается протестных настроений на Дальнем Востоке, не буду говорить за весь регион, но в Магаданской области попытки раскачать хабаровскую историю, кормление голубей и так далее не привели, по сути, ни к чему. Две субботы выходило по 30 человек на улицы, на площадь. Они постояли, поговорили, как все плохо. Из них потом КПРФ набрали штат своих наблюдателей. Всего 12 или 15 человек из них стали наблюдателями на выборах в сентябре. И на этом все, протестное движение в Магадане закончилась.
Вот главные выводы, что я хотел сказать. Если заниматься нормальной агитацией, если строить агитационную сеть и если не пытаться заместить агитационную работу административными методами, то не так страшен Дальний Восток.
Алена Август, политконсультант, модератор
Понятно, спасибо. У нас как раз уже было чуть-чуть беседы про административные методы. Спасибо, Сергей, что ты все-таки победил звук. Я так понимаю, что ты еще там?
Сергей Наследков, политтехнолог
Нет-нет-нет, я уже вернулся, возвращаюсь в мирную жизнь, в другой часовой пояс. С переменным успехом, но…
Алена Август (модератор)
А мы как раз – 12:01 – с удивительно точным таймингом входим в губернаторский час. И можно снова говорить про Дальний Восток, потому что у нас какие-то просто безумные еврейские результаты – 740, умноженная на 740. Потому что какая-то и явка дикая, и результаты дикие. Что у нас еще было? Камчатка – тоже с очень хорошим результатом у Солодова. У нас в губернаторском часе – сейчас я посмотрю напоминалочку – хотел выступить Костя Комков. Костя, ты тут? А то ты сказал, что потом отключишься.
Константин Комков, политолог, член ОП РФ
Да, я здесь.
Алена Август
Сергей Смирнов у нас хотел выступить в этом часе. У нас в этом часе хотел выступить Юра Гобунов, я так понимаю, про Чувашию что-то нам рассказать, Олег Молчанов про Архангельск. Ну Смирнов Сергей про Ростов, понятно. Давайте кто первый? Все интересно. Костя, давай.
Константин Комков, политолог
Добрый день. Честно скажу, наверное, выбьюсь из контекста. У нас губернаторских не было, поэтому, если можем, поговорим про Госдуму. Просто получается, сейчас это сложнее. В Курске было Госдума, это были дополнительные выборы, одни из четырех. Напомню: был Ярославль, была Пенза, был Татарстан. Из новшеств – это, наверное, второй регион вместе с Ярославлем, где проходило дистанционное голосование. Первый раз в рамках Госдумы и, получается, после муниципальных выборов в Москве, не берем голосование по Конституции. Получается, как бы, первая в рамках федеральной кампании голосовалка по дистанционке.
Что примерно… Я смотрел даже по другим картинам, понятно, в Пензе «Единая Россия» не выдвигалась, она выдвигалась только в трех субъектах: Татарстан, Курск и Ярославль. Результат «Единой России» в Курске – 60%, это выше 2016 года. Там был 51%, здесь 60%. Явка примерно эквивалентна, явка – 40% с маленьким хвостиком. Это установочные данные.
Теперь я бы остановился на тенденциях, выделил бы восемь-девять выводов. Что удивительно? Первый момент – у нас параллельно шли выборы в Горсобрание. Абсолютно неожиданный эффект врачей. Не знаю, как в других регионах, но менее раскрученный кандидат от «Справедливой России» вышел на третье место, хотя традиционно «Справедливая Россия» – последние годы правда – в Курске высокого результата не показывала. Поэтому это первый момент – эффект врачей.
А на другом округе, на других довыборах по Городскому собранию абсолютно нересурсная женщина, но врач, используя медицинское облачение с плаката, получила тоже солидную поддержку, обойдя и КПРФ, и справороссов, и других кандидатов. Это первый момент. Эффект врачей есть, его надо понимать. И вообще, думаю, на следующие выборы нужно четко выделять акценты по профессиональным группам, профессиональным аудиториям.
Три кита, которые влияли на выборы – это, понятно, коронавирус, Конституция и в идеологическом плане это все-таки Указ Президента. И соответственно, все через экономику проходило. На это нужно было отвечать. Мы фиксировали то, что «Единая Россия» на фоне коронавируса как единственная партия, которая внятно что-то сказала, она приобрела.
То есть если мы говорим, что по федеральной тенденция было до 29 падение – средний рейтинг. В Курске он произрастал. Может быть, за счет отсутствия политической повестки. В основном повестка была антиковидная.
Следующий момент, что я хочу сказать – это то, что удивительно, но в Курске… То есть у нас допуск сейчас был у 13 партий. Реально заявились четыре парламентских, плюс пятая – коммунисты. Коммунисты, я посмотрел, везде выступили, «Коммунисты России». Обозначали как-то непонятно. Пенсионеры как бы обозначили себя, но в Курск документы не довезли. Они федеральный съезд провели, кандидатов обозначили, документы в Избирком не сдали.
Другие партии, которые имели квоту и без подписи могли собрать подписи, этим правом не воспользовались. Это вызывает удивление. Это мог быть ресурс хороший поиграть, хотя бы просто силы попробовать. Тем более затрат никаких нет.
Следующий момент. Посмотрите у нас все выборы…
Алена Август
Костя, можно вопрос сразу. Потому что таких партий, не донёсших документы, было много и в других регионах. Я тоже с этим столкнулась. И мне интересно, это народ сразу не собирался, просто наобум как-то заявлялся? Или они реально не нашли, кого выдвигать? Непонятно. Некоторые даже выдвинули, но люди не принесли.
Константин Комков
Может быть, руководство партии не узнало, что четверо выборов есть, может быть, забыли про это. Правда не знаю. Но почему «Родина» та же самая, почему не воспользовались этим «Патриоты»? Это вопрос – хотя бы просто осветиться в повестке. Не знаю. Может быть, знаете, как? Отделений-то нет. А, может быть, из Москвы московские товарищи не хотели ехать, это же регион.
Алена Август
Просто силенок не хватило?
Константин Комков
Нет, затраты, ехать в провинцию, в глушь, в Саратов – смысл? Может быть, из-за этого – не знаю. И причем, обязательства все-таки есть, какие-то расходы все равно должны были быть. Может быть, даже не определились в суточных, в командировочных. Но я считаю, что это большое упущение. Можно было, просто покачать повестку.
Смотрите, какая особенность. Я думаю, по статусу очень необычные выборы. Посмотрите на людей, которые участвовали: Морозов в Татарстане, Золотарев для Курска – это знаковая фигура, которая победила, это бывший замгубернатора по селу. И весь всплеск позиционирования региона как аграрного прошел при этом кандидате. В Ярославле – Лисицына. Понятно, идут тяжеловесы. Они идут с заделом весьма-весьма серьезным. Понятно, что на один год. Но тем не менее выборы были показательными.
По электронному голосованию, по дистанционному, точнее – смотрите, момент такой. У нас примерно с Ярославом примерно одинаковое количество: у них 18, у нас около 15 тысяч заявившихся. И явка причем одинаковая – около 90% и там, и там пришли. Оставшиеся 10%, я так понимаю, общаясь с коллегами – просто технический сбой. Но что удивительно? Я не знаю в Ярославле, не сравнил цифры еще. А в Курске, например, бюллетень электронный совпал с бюллетенем итоговым. То есть по бюллетеню электронному – 61 %, а итоговый бюллетень, то есть форма, тоже 60% с копейками.
То есть мы видим, что срез электронного голосования повторяет срез общественных настроений. И соответственно, здесь про мобилизацию говорить сложно, но это то неизведанное поле, которое, на мой взгляд, интересно. Единственное, в чем засада полная – я думаю, что этим намучаемся в 2021 году, и об этом нужно цеху думать – выборы на местном уровне, выборы областные в систему Госуслуг не входят.
Поэтому мы приводим человека либо к компьютеру, либо на участок. Дважды человек может и проигнорировать мобилизацию. То есть он не хочет ногами ходить и туда, и туда. Причем у нас совпало с тем, что из 400 тысяч населения 120 были задействованы в таких двойных выборах. То есть и там, и там нужно было голосовать.
Что бы я еще отметил? Это тоже вопрос нашим удивительным новым партиям. Но ни одна из четырех партий, которые в контуре есть: «Новые», «За правду», «Демократия» и «Зеленые» – даже не обозначали участие. Понятно, им нужно было собирать подписи. Понятно, 15 тысяч подписей – это сложный вызов для вновь создаваемой структуры. Но даже заявки на участие на уровне Госдумы от этих партий не поступило.
Еще один момент – по технологиям. Но это привет партийным технологическим цехам. Честно скажу, если партия «Единая Россия» обозначила тезис – «Время объединять силы», на мой взгляд, он совпал со временем. Типа последствия пандемии, постобъединение, в том числе сил. И параллельно был создан проект Курского агросоюза как фоновый проект и как объединение сил в аграрном секторе и в промышленности. И слоган «Время объединить силы» как идеология кампании была оправдана.
То все наши оппоненты основные, использовали слоган 2016 года – «Пора менять власть» и похожее на это. Поэтому здесь технологические, на мой взгляд, тут вызовов требует. И даже такие довыборы должны обладать инструментарием и словарем все-таки эквивалентным кампании проводимой.
Еще один момент под конец. Я думаю, что по всем выборам в этот триединый день голосования медицинская маска все-таки убрала слезы искренности, потому что многие моменты… Посмотрите на кампании – у всех повестка была либо про стабильность… Не готов претендовать на полное большое исследование, но посмотрите, у всех был образ все-таки хозяйственно-деловой, объединения, вызова. То есть этих моментов со смартфоном по проблемам все-таки было меньше во всех кампаниях. Понятно, там была открытая отзывчивость. Но все равно образ стабильности был посильнее. И многие моменты требовались… Даже по форуму, не знаю, насколько эта гипотеза подтвердится по всем кампаниям, но мне кажется, что у глубинного избирателя получился именно такой момент, что требования к каким-то стабильностям и понятному словарю было выше.
Вот тот момент, который сегодня интересен. Все.
Алена Август
Спасибо большое. Я соглашусь с тобой, Костя. Просто, когда речь стоит о жизни и смерти, то людям не всегда до ям на дорогах – это совершенно нормальный эффект, потому что пандемия напугала людей достаточно конкретно.
Константин Комков
Поэтому и был вызов о том, что были стабильные кампании, долгосрочность, может быть, с более офлайновыми вещами, не взирая на то, что онлайн был востребован, но такой момент, вывод сделался.
Алена Август
Спасибо большое. Мне хочется передать слово дальше. У нас подключились еще Евгений Минченко, господин Валерий Федоров, которого мы всегда ждем. Но сейчас я пока быстро слово дам Сергею Старовойтову, потому что ему надо нас покинуть. Потом Евгений Минченко, потом, я так понимаю, Федоров. Потом у нас еще Смирнов, Горбунов и еще несколько человек про губернаторов. И у меня тоже есть, что сказать про несколько губернаторов. Сереж, давай.
Сергей Старовойтов, политолог
Спасибо, Ален. Я буду краток. Мне хочется обратить внимание уважаемых коллег вот на какой момент. По этой компании я консультировал штаб Коваленко в Ярославской области, где действительно очень серьезная бойня развернулась между Коваленко от «Единой России» и Лисицыным, который, как я уже говорил является там абсолютным авторитетом. И он для выдвижения использовал партию «Справедливая Россия». Естественно, не являясь никаким справедливороссом. И ВЦИОМ, если я не ошибаюсь, 6 июня показывал двукратное отставание Коваленко от Лисицына. Известность у Лисицына была 80, рейтинг 40. У Коваленко ровно в два раза меньше – известность 40, рейтинг 20, соответственно.
Это было связано с тем, что местный единороссовский штаб принял решение работать исключительно административными методами и – так как у нас публичное мероприятие –не форсировать явку. И это, естественно, привело к тому, что… Самое страшное, что произошло в этой ситуации – это известная комбинация – полностью игнорировались все аспекты, связанные с агитацией. То есть предполагалось, что сетка приведет сторонников, которым объективно нравится Коваленко. Но при этом, когда я задавал вопрос: «Коллеги, а что убедит людей проголосовать за Коваленко?» Здесь не было никаких ответов.
То есть считалось, что единственным аргументом является мобилизация. И это сейчас, насколько я понимаю, распространенная ситуация по многим кампаниям и многим регионам: и губернаторские кампании и уровнем ниже. Считается, что мобилизация является абсолютным способом довести избирателя от его квартиры до избирательного участка и получить результат. Мне кажется, это одним из важнейших моментов и выводов, которые мы должны сделать. Региональные администраторы и, возможно, федеральные в какой-то части, политические администраторы считают, что идеология, агитация, аргументация – это все осталось где-то в прошлом, и надо исключительно включать жесткие меры приводного характера.
При этом что происходит? Когда с избирателем начинаешь разговаривать: а зачем ему нужно проголосовать? У него, естественно, в качестве аргументации возникают только ответы такого уровня: «Меня начальник попросил/заставил». Или: «Это надо сделать, иначе что-нибудь…». Это все из арсенала насилия и давления. Даже на фокус-группах, которые проводили в процессе, люди не понимали, зачем им надо голосовать за одного, да и за другого, на самом деле кандидата.
Потому что и Лисицынская кампания строилась ровно по этому же принципу, когда он, пользуясь своим прошлым авторитетом, приезжал к директору завода и говорил: «Иванович, ты-то меня поддержишь?» А Иваныч его, естественно, поддерживал, как и Коваленко поддерживал и всех на свете.
И на фоне внутриэлитных расколов это роль идеологизации кампании, роль агитации в компании должна вырасти многократно. Потому что когда происходит борьба исключительно во внутриэлитном поле, у кого больше мобилизационных возможностей, то это все превращается в абсолютно неконтролируемую историю. Заканчивая, я бы хотел – весь пафос моего выступления ровно в этом. На мой взгляд, сейчас инструменты мобилизации в сознании чиновников победили. И они ровно этого требуют от технологов: «Прекратите баловаться со всякими вашими агитация. Формально, мы выпустим две газеты с программой. И на этом, друзья мои, давайте заканчивать. Вы нам лучше расскажите, как вы за руку и за какие деньги приведете людей голосовать?»
Вот с этим что-то надо делать, потому что это серьезная история. Спасибо.
Алена Август , политконсультант, модератор
Спасибо, Сергей. Прямо боль всей души моей ты сейчас сказал. Потому что на мне висело одно Заксобрание, и главное было для меня убедить, что все-таки выпустить даже ту же газету – это не значит, просто заполнить ее всякой фигней. Оказывается, там мысли должны быть, еще и правильным языком поданные. И как-то это должно захватить людей, что они не просто пешки, страшно сказать, а люди, у которых есть какие-то свои мысли. Но такие настроения у чиновников есть: «Все это ерунда. Вы нам тут песни не пойте, главное, чтобы люди дошли, а там мы им скажем, за кого голосовать».
Слово передаем Евгению Минченко. Вот он руки потирает. Давайте перейдем к губернаторам тогда уже?
Евгений Минченко, политолог
Во-первых, добрый день, уважаемые коллеги. Спасибо большое, Алена, что нас здесь собрала.
Алена Август
Спасибо всем.
Евгений Минченко
Тут в чате написали, что мы все пишем, но, что надо, вырежем. Просьба – все мое выступление, кроме благодарности Алене Август вырезать из стенограммы.
Алена Август
Спасибо большое, Евгений. И вот у нас Валерий Федоров где-то в швейцарских лугах, судя по заднику, появился. Он-то нам и скажет, услышит наша власть или не услышит? Или она тоже с осторожным оптимизмом или как там правильный термин, над которым теперь все стебуться, над каким-то видом особенного оптимизма, который у нас появился? Чего ждать? Мы сейчас говорим про губернаторские кампания. Но, в принципе, вы нам можете рассказать правду обо всем. Вы же все знаете.
Валерий Федоров, социолог, гендиректор ВЦИОМ
Спасибо. Добрый день. Услышит вас власть или нет? Надо не забывать, что у власти есть свои задачи, свое видение и свои KPI. KPI очень простой – чтобы избирались те кандидаты, которые согласованы, чтобы управление по стране осуществлялось сверху вниз в логике единой корпорации, корпорация «Россия», и чтобы при этом сохранялась политическая стабильность. То есть не было бы массовых манифестаций, паралича и так далее. Это главные требования. Все, что происходит на земле, вторично.
Так что можешь, конечно, грустить, что нет ярких кампаний или их мало. Понятно, что у каждого профессионального сообщества свои интересы и свои запросы. Поэтому ворчание все понятное и плач Ярославны даже в некоторых случаях, но есть и такая реальность.
Теперь, что касается губернаторских кампаний, негубернаторских. В общем, все уже прошло, все уже состоялось. Я предложил бы смотреть вперед, а не назад. Теперь следующая цель – это Дума. И я напомнил бы, что нет ничего быстро меняющегося, чем людские мнение и настроения. В каком настроении люди будут через год с небольшим одному Богу известно. Можно просто зафиксировать некоторое ощущение сегодняшнее.
Это именно ощущение, а не выводы, отлитые в граните. Выводы, думаю, будут на следующей неделе. Мы двадцать третьего числа, когда Евгения идет бороться с Центризбиркомом, аккурат в это время проводим научный совет как раз по теме выборов. И он будет полностью закрытый, никаких СМИ. У вас хотя бы комбинированный –открыто-закрытый. А у нас был полностью закрытый, так что будем говорить там начистоту. Если есть желающие поучаствовать, тоже можно мне писать.
Алена Август
Есть.
Валерий Федоров, социолог, гендиректор ВЦИОМ
Прямо, как Евгению, куда угодно. Постараемся включить, хотя у нас там уже коробочка полна.
Итак, об ощущениях. Я выдвинул бы четыре тезиса. Первое – конечно, сегодня доминирует запрос на стабильность, а не на перемены. Мы традиционно эта мониторим. И последняя отсечка летняя после уже плебисцита по поправкам в Конституции была примерно такая: около 58% за стабильность, около 37% за перемены. Очевидно доминирования запроса на сохранение статус-кво. С чем оно связано? Но прежде всего со страхом.
Это страх и пандемический, до сих пор не ушедший и это страх, конечно, экономический. Вот эта неясность перспектив, так как веры в светлое будущее нет и надежды на то, что сейчас придут какие-то и все изменит к лучшему мало, то держимся за то, что есть. Отсюда такой гандикап для тех, кто на свои знамена поднимает именно лозунги стабильности, управляемости, сохранения статус-кво, пусть и не выдающегося, но нас страхующего от худшего.
В то же время запрос на перемены, я говорил, 37%. Понятно, что это все декларации, когда доходит до реального выбора, соотношения могут быть совершенно другими. Здесь уже вступают в работу другие факторы. Но 37% – это очень широкая цифра. И понятно, что здесь, с одной стороны, приверженцы оппозиционных партий: и КПРФ, и ЛДПР, и СР. Но с другой стороны, очень сильно – и тут я второй тезис хотел бы озвучить – нарастает возрастной поколенческий разрыв.
Он всегда существует, но сейчас мы видим быстро идущую поляризацию вплоть до того, что в самой молодой и самой старшей возрастных когортах одни и те же обсуждения, одни и те же лозунги, одни и те же ценности распределяются диаметрально противоположным образом. Условно говоря, 80+ 20- в самой старшей группе. И по тому же самому суждению – 80- 20+ в самой молодой.
В политической сфере это отражение пока не нашло, но потенциал поколенческого раскола усиливается. И с этим надо работать, на это надо смотреть. Напоминаю, что голосуют у нас в основном «старшеклассники», то есть самые возрастные группы. Молодые апатично относятся к политике, не видят в этом какой-то путь к изменению ситуации, предпочитают заниматься самоспасением или уходят в иные миры, в себя, духовную миграцию.
Третий тезис – запрос на новые лица. Здесь Евгений критиковал новых людей. Понятно, что есть слабые места, есть проблемы, есть дыры в идеологии и так далее и тому подобно и у новых людей, и у других организаций. У других, я думаю, побольше этих дыр. Но дело в том, что кроме политического предложения на рынке, есть и политический спрос. И этот спрос безусловно существует. Он рассеянный, он пока не ярко выраженный на какой-то один лозунг, на какое-то одно течение, на какой-то один запрос. Это запрос в целом на новизну. А какая конкретно новизна кому нужна – это много разных запросов и много разных пожеланий и ожиданий.
Кстати, хочу сказать, что новые необязательно оппозиционные. Понятно, что в победе губернаторов, в победе врио на этих выборах значительную роль сыграли особенности и избирательного законодательства, о которых уже говорилось. Но не меньшую роль, по моим ощущениям, сыграла правильная конфигурация. То есть многие врио ведут себя именно как новые лица и как новые силы. То есть они принадлежат к той же самой политической корпорации, к тому же самому значит властному такому конструкту, но при этом ведут себя иначе, чем их предшественники. И это работает.
Посмотрите на ту же самую Камчатку, посмотрите на тот же самый Архангельск – регионы весьма и весьма оппозиционно настроенные, и понятно почему. Но при этом новые кандидаты в губернаторы от действующей власти проходит на ура.
Отсюда вывод, что у власти огромная свобода маневра есть. И власти понимают, что продвинуть своих кандидатов во многих случаях возможна только, если это будут действительно другие люди, по-другому себя представляющие и по-другому строящие коммуникацию с избирателями.
Последний тезис. Конечно, вспоминаем Наталью Зубаревич, которая много лет назад сказала, что у нас существуют четыре России. Можем количество этих Россий варьировать: три, пять, семь. Но на этих выборах эти региональные различия появились весьма и весьма выпукло. Я не говорю об отличии Ростова от Краснодара или Воронежа, или национальных каких-то или псевдо, или субнациональных характерах, я не об этом. Я об уровне политического плюрализма, об уровне развития политической жизни, о наличии межэлитной конкуренции в различных регионах.
На одном полюсе я бы поставил такие плюралистичные территории как Иркутск, как Новосибирск, как Томск. Понятно, что они урбанизированы, они высоко развитые с экономической точки зрения. Там нет регионообразующего предприятия или отрасли. Там есть некоторая экономическая диверсификация, которая приводит к тому что элиты не монолитны, а плюралистичны.
И здесь мы видим распределение голосов весьма и весьма отлично от другого типа регионов таких, как Кубань, как Ростов, как Пенза и так далее, где элита более монолитная, где губернаторам, даже и не самым популярным, даже и не лучшим образом прошедшим пандемию – а это люди отрефлексировали между прочим – удается тем не менее показывает рекордные результаты. Но во многом, конечно, за счет жестко выстроенной системы власти и сохранившейся способности к мобилизации, в том числе административными методами.
Вот это два полярных типа. Понятно, что между ними лежит серая зона. Очевидно, что процессы дифференциации будут продолжаться, возможно, нарастать, потому что впереди нас ждет очень непростой год. Будет ли этот год восстановителем с экономической точки зрения или это будет нулевой рост – пока совершенно непонятно, прогнозы разнятся. Но очевидно, что это будет прямым образом отражаться на социально-психологическом фоне, на настроениях и на ожиданиях избирателей.
У меня все. Повторюсь, это были ощущения. Строгие выводы, надеюсь, сформируются попозже.
Алена Август, политконсультант, модератор
Спасибо большое. Надеюсь, все услышали про приглашение на очень-очень закрытую интересную встречу? Я прям записываюсь. Спасибо большое, Валерий, что нашли время, ребят. У нас тема по губернаторов, напомню, еще Смирнов, Горбунов и Молчанов.
Евгений Минченко, политолог
Можно? Алена, маленькую реплику можно?
Алена Август
Конечно, конечно.
Евгений Минченко
Я просто хотел, Валерий, сказать, что я Олегу Молчанову, которые пишет: «Да НАО – эта хрень. Меньше процента жителей». Я считаю, что это страшное символическое поражение того, что произошло. То, что Цыбульский, который два года проработал в НАО, в три раза проиграл выборы губернатора Архангельской области. Это страшное символическое поражение с двух точек зрения.
Первое – человек туда прислали как символа нового, как крутого технократа. Он отработал два года и оказалось, что все уже ушло в унитаз. И второе – то, что этим не занимались, то, что не думали, игнорировали мнение жителей этого небольшого региона, потому что там непрямые выборы. Но мне кажется, это тоже символически плохо, не ситуативно. Это то ружье, которое сейчас повесили на стену зачем-то и которое выстрелит.
Извиняюсь, что вклинился. Я просто сейчас вынужден буду отключаться. Спасибо огромное, очень интересно.
Алена Август
Нет, спасибо. Это очень правильные наблюдения, потому что важен не размер региона, как мне кажется, а важно именно то, что здесь людей через колено попытались, абсолютно не думая о том, что это люди. А так не бывает. Рано или поздно все прорывается.
Валерий Федоров, социолог, гендиректор ВЦИОМ
Можно буквально одну фразу, после этого перестану вам мешать. НАО – не скажу, что я большой знаток этого интересного региона – это классический пример конфликта логики управления, с одной стороны, а, с другой стороны, логики политической. Очевидно, что, если руководствоваться политической логикой, затевать старую песню про укрупнение было самоубийственно. Что касается управленческой логики, понятно, сокращение числа объектов управления – это императив. Попытались в очередной раз реализовать – опять не получилось, отъехали. Потери? Да, у Цыбульского в НАО, зато в Архангельске очень большое приобретение.
Еще раз говорю, это столкновение двух типов логик. Но оно, видимо, имманентно нашей политики до тех пор, пока в голове власть предержащих будет образ России не как политической федерации, а как корпорации «Россия». Спасибо.
Алена Август
Спасибо большое. Извините, что у меня такая картинка. Я напоминаю, что еду на свадьбу к Кате Семененковой. Вот, у меня доказательство, мы сели наконец в электричку. Надеюсь, что будет дальше у нас связь. Ну что, товарищи, которые желали высказаться про губернаторов? Кто вперед?
Сергей Смирнов, политтехнолог
Я.
Алена Август
Сергей?
Сергей Смирнов
Да. Я не буду рассказывать про выборы ростовского губернатора. Я думаю, никому они особенно не интересны, кроме тех, кто живет в Ростовской области или кто работал. Я поговорю о том, чем они отличались принципиально от выборов всех остальных губернатор. Первое – это был третий срок. То есть говорить о том, что про новизну, новые лица и так далее было, по меньшей мере, бессмысленно. Единственное, что скорректировали, стали говорить не про третий срок по количеству, а просто про очередной срок, чтобы просто не дразнить гусей.
При этом явка была практически такая же, а результат у губернатора очень сильно изменился. В 2015 году он набрал 78% процентов и 66% в этом году. И это было вполне объяснимо. И было бы странно, если бы Голубев опять показал традиционный для новых или для большинства российских губернаторов результат 80 и выше. Опасность была.
Мы традиционно конкурируем с Краснодарским краем. И была такая версия, что не только по поводу сбора пшеницы или валового регионального дохода, но и по поводу поддержки населения мы втянемся в эту гонку. У них 80 – у нас 85, у них 85 – у нас будет 90. Почему это было делать нельзя? Во-первых, никто бы в это не поверил. Второе – эти проценты потом пришлось бы отрабатывать. Отрабатывать на Государственной Думе, отрабатывать на всех последующих выборах.
Реально высокий результат выборов 2015 года определялся целым рядом как внешних, так и внутренних факторов. Во-первых, присоединили Крым, победили на Олимпиаде. Плюс развивается экономика, плюс к этому в течение всего 2014 и начала 2015 года региональная власть вместе с населением, что очень важно, решала проблему украинских беженцев из украинского Донбасса. И это консолидировало не столько элитны и не только элиты, но и само общество.
Что мы видим в 2020 году? У нас два года постоянные аресты, правда, надуманные, в ближайшем окружении губернатора. У нас прошла пандемия, у нас экономические кризисы. И все еще помнят, что два года назад была не Олимпиада, а была пенсионная реформа. На фоне всего этого получать результат под 80% просто было неприлично. Странно, что никто из остальных губернаторов этого просто не понял.
Есть еще одна интересная вещь. Уже когда говорить про результаты голосования внутри области по отдельным регионам, губернатор проиграл города. То есть он там набрал существенно меньше, чем в целом по области. Он полностью проиграл Таганрог. У нас он всегда не то что оппозиционный, Таганрог всегда конкурирует с Ростовом, издавна. Это примерно так же, как Петербург все время конкурирует с Москвой.
Но был интересный момент. У губернатора в Ростове самые низкие проценты были в Ленинском районе, которая была всегда вотчиной городской власти. По Ленинскому району в городскую думу избиралась Зинаида Васильевна Неярохина, бессменный председатель городской думы с начала 90-х или середины 90-х годов, ее первый заместитель Сергей Карпович Сухариев. Сухариев чуть было не проиграл коммунистке, молодой девушке. Под утро нашли дополнительные 90 голосов непонятно в какой урне, он все-таки победил. Зинаида Васильевна победила, но в этом округе, в этом районе коммунист чуть было не победил губернатора.
Это говорит о том, что у нас поменялись эти представления о том, что центр города всегда за власть, а есть пролетарские окраины. Пролетарские окраины давным-давно такими перестали быть. У нас в центре городов живут люди, которые получили квартиры бесплатно в советские времена. А на окраинах живут те, кто покупал эти квартиры за 4-5-8-10-12 миллионов рублей. А у нас по-прежнему считают, что там живет пролетариат. И там как раз основная кормовая база коммунистов. Все на самом деле не так.
Из двух особенностей дополнительных, мелких, которые имеет отношение, скорее, именно к Ростову и интересны Ростову. «Партия Роста» практически не участвовала в выборах. Начиная с того, что Александр Хуруджи, один из сопредседателей «Партии Роста», который два года рассказывал, что он пойдет на выборы губернатора и покажет всем кузькину мать, отказался участвовать в выборах.
И второй момент – у нас некий Ренессанс впервые за многие годы – ЛДПР. Евгений Минченко говорил, что у оппозиции обычно нет воли и нет денег. Здесь как раз сложилась обратная ситуация. На Петра Пятибратова, которому буквально…
Алена Август
Извини, Сережа, по поводу Хуруджи. С деньгами как раз был вопрос. С тем, что «ну сколько можно биться в одну и ту же дверь?» – как Саша мне сказал.
Сергей Смирнов
Алена, я с ним работал, его консультировал год. И он всякий раз говорил: «Придет время, и мы все покажем». Помните, была такая реклама – «Придет время, и я все скажу»? Не сказал. Мог. Он, в принципе, мог поучаствовать в кампании даже не в статусе кандидата в губернаторы. Но он отказался от этого. Более того, у Александра есть одна большая проблема, точнее две. Он все больше воспринимается как москвич, нежели как ростовчанин. И как правозащитник, нежели как политик.
И он ничего с этим не делает. Ему нравится быть правозащитником. Ему нравятся быстрые результаты: мы взяли освободили, мы взяли добились отмена ареста, мы взяли что-то сделали. А политик работает всегда в долгую, на два, на три года. Вот ему нравятся быстрые результаты совсем в другой сфере. Но при этом он продолжает рассказывать, что он хочет быть мэром Ростова и губернатором Ростовской области, а это все не бьется.
По поводу Петра Пятибратова, у которого все наоборот. Человек, который полгода назад стал координатором регионального отделения ЛДПР. В принципе, у нас ЛДПР всегда было никаким. Единственное, пять или шесть лет назад у нас была Лена Папкович, про которую говорили, что это единственный ЛДПР-овец в Ростовской области, у которого есть яйца. Это слово уже было сказано до меня, поэтому я позволил себе использовать ту же самую формулировку.
Алена Август
Я знаю это слово. Ну что, вообще-то?
Сергей Смирнов, политтехнолог
Все остальные, которые были до нее и после нее, были вообще никакие. И поначалу Петра Пятибратова точно так же воспринимали: еще один из этого списка. А он очень сильно и мощно стартовал, в том числе за счет своих денег. У него есть воля к победе, у него есть харизма, у него есть умение держать удар, и у него есть ресурсы как в Москве, так и в Ростове, причем не только финансовые.
И реально обсуждался вопрос, что он может дальше пройти во второй тур, если его поддержит партия. А партия не поддержала, партия посчитала, что не нужен еще один губернатор, которого не дай бог потом снимут, и будут те же самые проблемы, как в Хабаровском крае. Но при этом, если его предшественник набрал 2%, он набрал… не набрал, ему нарисовали 7%, а реально было существенно больше.
Эти особенности губернаторских выборов в Ростовской области я и хотел рассказать. А дальше начинается подготовка к Государственной Думе. И понятно, что будет обновление, потому что у нас были ребята из ОНФ, у нас были бюджетники, у которых нет денег на самостоятельное ведение кампании, появились новые оппозиционеры, у которых есть деньги и есть возможность, и есть определенные договоренности. И, как было уже сказано, у нас есть человек в белом халате, депутат, бывший главный врач одной из таганрогских больниц. Поэтому все интересное, что говорили мои коллеги, я думаю проявиться и в ходе ближайшего года на выборах в Государственную Думу. Спасибо.
Алена Август
Кто следующий? Юра? Ты готов? Давай, Юра.
Юрий Горбунов, политтехнолог
Я расскажу про иркутские выборы губернаторские. Хотя я напрямую в губернаторских иркутских не участвовал, потому что вел в Ангарске несколько городских округов, наблюдал это все изнутри. Понятно, что это было не совсем, конечно, интегрировано вертикально по партийной линии, но тем не менее, так как мои кандидаты шли от КПРФ, понятно, что фактически по собственной инициативе растаскивалась газета, которую выпускал кандидат от КПРФ Щапов. Даже инициатива-то большие исходила даже от меня, чем от вышестоящих штабов губернатора.
Наверное, надо сразу сказать о том, что все думали или надеялись, что от КПРФ пойдет Щапов. Но мы знаем, что Левченко, тем не менее, пытался все-таки выдвинуться от КПРФ. Но назначив выборы на дату, которая может считаться очередными выборами, его подкосили, что это теперь внеочередные выборы. Тем не менее КПРФ выбрала Щапова. Щапов не открестился от Левченко. Он не активно участвовал, но на первом этапе он стоял плечом к плечу к нему. Поэтому отделить Щапова от Левченко на первоначальном этапе – такой задачи штаб Щапова и не ставил на старте даже.
В дальнейшем, как мы все и предполагали, что это будет единственным и самым основным отрицательным моментом, который Щапову вменялось с противоположной стороны. Просто других никаких аргументов, почему Щапов плохой со стороны конкурентов не было. Мы видели, что происходило при формировании окончательного списка кандидатов в губернаторы. Я имею в виду, кандидаты Юмашева, который как бы «Король Севера», он от северных территорий был выдвинут. Его, кстати, негласно поддерживал Левченко, как ни странно.
Позиции на выборы губернатора и вообще на выборах в Иркутской области у кандидатов, в частности КПРФ, не была по принципу «победа или смерть». Все действия были с оглядкой. В омут с головой никто из кандидатов не нырял, в частности в губернаторы – да. И по ангарску еще мэра выбирали, соответственно, в мэры. Поэтому все какие-либо острые ходы интересовали не сами кандидаты, а уже при большом уговоре штабов кандидатов.
Если взять штаб Щапова, уже где-то прозвучало, что фактически внутри штаба технологов, которые именно технологами работают, ездя по регионам, таких там практически не было. Была одна девушка и один электоральный юрист, который действительно работает по электорату. Все. Наверное, профессионалы в том смысле, что, мы понимаем, ездят по выборам, таких там не было. С другой стороны, это ввело некую изюминку. Интересно было посмотреть, а что же люди, которые, что называется, на энтузиазме могут сделать.
У них были интересные ходы, особенно ролики были парочку хороших. Но другое дело, что он хоть и выдвинулся от КПРФ, он не выглядел как кандидат от КПРФ и по манере подачи, по всему. То есть если мы говорим, что как обычно электорат КПРФ – это пенсионеры и так далее, то Щапова кампания велась больше в интернете, в медийном пространстве, а не внизу, то есть на полях. На поле удалось его опустить только недели за три, наверное, или за две. То есть про сети вспомнили только за две недели. Ну и из контактов. Что есть, у кого были за это время созданы сети, вот через них газетка последняя и прошла.
Что касается итогового голосование? Извините, не итого, а хода кампании. Всегда спрашивают, проводилась ли социология? Социология, конечно, проводилась. И нам были известны итоги социологии, которую проводил штаб Кобзева. Собственная социология штаба Щапова проводилась. Но социология Кобзева в штабе была более негативной по сравнению с той социологией по Кобзему, которую проводил штаб Щапова. С чем это связано? Разными методиками. Либо это был способ команд, которые вокруг Кобзева, чтобы потемки нагнать, чтобы увеличить бюджетное финансирование. Но это, кто внутри, должен был знать об этом.
Мы по Ангарску проводили свою социологию, два среза мы делали. Да, они показывали о том, что рейтинг губернатора падает, соответственно, рейтинг Щапова растет. Но это естественно по одной простой причине, что известность Щапова была на старте минимальной, чем дальше, тем больше узнавание повышалась и, соответственно, выбор относительно него тоже повышался. Понятно, что как обычно не хватило двух дней…
Алена Август
Юра, извини, пожалуйста. Но просто уже у губернаторских должен был там, но было много всего, поэтому мы переходим сюда. У нас на Заксобрания еще куча людей записалась.
Юрий Горбунов, политтехнолог
Хорошо. Самое главное – очень большое влияние эти три дня, очень большое влияние. При низкой явке и трехдневном голосовании Иркутская область отличалась тем, что в больших городах: Иркутск, Ангарск, Братск и Шелехов – созданы из года в год приводные сетки за деньги. А три дня – то есть они в день приводит где-то 100 человек на УИК, то есть у них три дня, то есть 300 человек. Если посмотреть на результат УИК и вычислить эти 300 человек, примерно понятно, что там за результаты.
На одном участке нам удалось убрать один день голосования пакетом, и там совершенно сразу картина мира изменилась. То есть никакого однотурого голосования и близко не было. Поэтому еще раз говорю, что эти три дня в таких территориях, где это развито. Я даже не говорю про административный ресурс, а именно приводной. Причем этот приводной был сделан не административным, а мелкими бандитами. И это не было особо скрыто. То есть и люди, которые проживают в Ангарске, в Иркутске, все это прекрасно знают.
И если раньше избирались таким образом – пусть не обижаются – кандидаты от ЛДПР, самовыдвиженцы, такие за денежку, полубандиты, то теперь мы имеем в регионе целого губернатора, который таким образом избрался. Что мы тебе с этим делать будем? Но это для жителей Иркутска для понимания. У меня все.
Алена Август, политконсультант, модератор
Спасибо большое, Юра. Нам нужно завершить как-то эту историю. У нас впереди Олег Молчанов. Федор расскажет о Ленинградской области. И еще Никита Донцов. И пора переходить к ЗакСам, потому что там просто куча записавшихся. Олег?
Олег Молчанов, политюрист
Добрый день всем, коллеги.
Алена Август
Олег, тоже постараемся компактно, хорошо?
Олег Молчанов, политюрист
Да. Думаю, что все губернаторские кампании этого года прошли плюс-минус по похожему сценарию, который был написан в Москве – это, естественно, муниципальный фильтр и… Мне хотелось бы обратить внимание на такие новеллы в законодательстве, которые делают невозможным даже теоретическое преодоление муниципального фильтра любому кандидату от оппозиции. Например, в Самаре прошла такая муниципальная реформа, когда большие муниципальные образования, городские округа, были поделены на внутримуниципальные районы, и выборы идут только внутри муниципальных районов.
Следовательно, если во внутримуниципальном районе 51% одномандатных округов побеждают единороссы, следовательно, они делегируют наверх в городской совет только единороссов. И, следовательно, в представительных органах второго уровня, МСУ второго уровня, городские округа и муниципальные районы, присутствовали только члены партии «Единая Россия».
И таких районов в регионе может быть немного. Но если их больше, чем одна четверть – я думаю, в ближайшие годы всегда такой процент будет создан – ни один кандидат, если пойдет в губернаторы, не сможет зарегистрироваться без голосов единороссов. Это на самом начале отсекает все вопросы о конкурентности кампании и так далее. Хотел бы защитить тех коллег, кто работал на врио, на действующих губернаторов по поводу содержательной части компании.
Кризис, денег ни у кого нет. И когда они говорят, задают на больших совещаниях вопрос: «А давайте сделаем такую газету, в которой напишем такие-то, такие-то смыслы». Им человек, который сидит на деньгах, причем трудно выжимаемых из крупного бизнеса, говорит: «Мы без этого сможем победить?» – имея в голове административный привод и муниципальный фильтр и так далее. Технологи они тоже это отлично знают, говорят: «Ну да, сможем без этого победить?». «Тогда, извините, зачем деньги тратить?» Я знаю, такие разговоры были во многих регионах. Определенная логика у них есть, к сожалению. Это все к вопросу Жени Минченко о нашей профессии.
Профессия наша в том, чтобы сделать все всем красиво и придать легитимность в глазах общества. Эта легитимность, тот же кол, который был сами знаете при ком, сейчас перестал быть в повестке. И легитимность никого не интересует. И поэтому в ЗагСах появляются цифры, что в таком-то сельском районе проголосовало хоть за ЕР, хоть за губернатора 98%, из них 92% его поддержали. При этом сам же глава много раз жалуется, что из 100% прописанных, он 20 никогда не видел, они живут в городе или в Москве. Но, однако, очевидно, приехали и проголосовали.
Никого не интересует никакая правдоподобность. Или судя по протоколу, в один переносной ящик при одном походе проголосовало 800 бюллетеней. Те, кто видели эту маленькую пластиковую коробочку, понимают, что 800 листочков формата А4 туда нельзя запихать ни при каком условии. «Да, – говорит, – нельзя. Ну и что? Вы не верите, ну и что?»
Алена Август
Понимаешь, есть неэвклидова геометрия, вот они и работают.
Олег Молчанов
Очевидно, да. Просто никого не интересует какие-то долгосрочные последствия тех цифр, которые озвучены, в психологии, в массовом сознании. Всех интересует юридический факт сегодня, здесь и сейчас. Все живут одним днем – и это главная проблема всех наших сегодняшних выборов, всех наших сегодняшних политических модераторов. И боюсь, что она станет главной проблемы общества в самые ближайшие два-три-четыре года. В общем, все.
Алена Август
Спасибо большое, Олег. У нас еще впереди Никита Донцов. Никита, ты здесь?
Никита Донцов, политтехнолог
Да-да-да, я здесь.
Алена Август
Никита, давайте постараемся тоже коротко. Здравствуйте.
Никита Донцов, политтехнолог
Здравствуйте, всем присутствующим.
Алена Август
Коротко по губернаторским выборам, потому что мы ЗакСы никак не начнем. Потом Федор? А сразу слово дадим Кате Колесниковой. Катя ты с нами? Привет. Вижу, готова.
Никита Донцов
Спасибо. Я очень коротко. Расскажу про Ленинградскую область, здесь проходили выборы губернатора. Выборы в Ленинградской области прошли под общим термином «консенсус», сложился консенсус. Всем было все понятно, что губернатор Дрозденко переизберется, в третий раз уже зайдет на срок губернатора. И никто даже особо не старался. Ни команда губернатора особо не старалась, ни какие-то оппозиционные силы, которые в Ленинградской области, несмотря на ее малочисленное население и большую разбросанность городов, все равно присутствует. Конечно, все слышали, что сказал Евгений Минченко. Я думаю, что здесь можно с ним отчасти согласится.
Коротко скажу, что произошло в Ленинградской области в этот раз? Кампании не было практически от слова совсем. Она была очень короткой, носила масштабный характер в формате того, что были развешены билборды по всей области на самых популярных трассах. Регулярно проводились выезды губернатора на разные территории. Все это сопровождалось единой организованной пиар-компанией пресс-службы губернатора и, в общем-то, все. Кроме этого ничего особо не было.
Из серьезных оппозиционных действий тоже ничего не было. Был единственный ролик штаба Навального, объединенного на Петербург и Ленинградскую область. Он вышел прямо перед выборами. Там руководитель штаба Навального по Петербургу рассказывала о заграничной недвижимости кандидата в губернаторы от «Единой России». Ролик достаточно сильный, но они просто не успели его раскрутить. То есть его никто не успел практически посмотреть, потому что он вышел слишком поздно. Это было сделано по единой технологии оппозиционных штабов, что они под самые выборы запихивают этот ролик. Но в данном просто они не успели его раскрутить, его просто никто не успел посмотреть. И с учетом того, что голосование в этот длилось три дня, выбросить этот ролик вечером пятницы уже ничего не решало.
Показательно было еще то, что на территории Сосновый бор – это самая оппозиционная территория Ленинградской области, там все депутаты местные – коммунисты, достаточно компактно проживает электорат коммунистов, это бывший закрытый город – за Дрозденко проголосовало 75% населения. Несмотря на то, что это супероппозиционная территория. Там никогда единороссы не побеждают в принципе – 75% голосов «красного» электората.
Самый большой процент голосов был в другом районе Ленинградской области, в Приозерском – 92,7% голосов за Дрозденко. То есть разница у нас получается здесь порядка почти 20%, но это выглядит, конечно, неестественно, об этом все уже коллеги сказали.
Была активна реализована программа пеньковое голосование. Мы, мне кажется, стали одним из самых главных лидеров по всей стране с этим пеньковым голосованием. Я радовал фотографиями того, как это было в группах наших профессиональных. Все видели, все уже посмеялись, про это останавливаться не буду.
И крайнее скажу – в Ленинградской области есть большая проблема, что территория очень разнородная. Есть территории, которые находятся прямо на границе Санкт-Петербурга – это большие очень кварталы на сотни тысяч жителей, новостройки. И они ассоциируют себя больше с Петербургом. Несмотря на то, что они тоже, конечно же, голосуют на выборах губернатора Ленобласти, там компактно проживает большое количества электората, губернатор на них даже не обращал внимания, не приезжал туда, не решал эти проблемы – это районы Мурино, Янино – хотя они очень проблемные.
В основном он работал именно с сельскими территориями, которые дали какие-то запредельные результаты. Некоторые населенные пункты давали под 90-95%, как уже было сказано. И еще последняя основная программа губернатора «47 решений для 47 региона» – она была неплохой действительно, но она практически не была объяснена как раз электорату. Это то, о чем предыдущий коллега сказал, что выпустим газету, в которой объясним нашу программу? Да зачем она, мы же и так победим.
Вот так и победили. Программа есть, программа неплохая. Но ее особо даже никто не прочитал. В общем, все. Спасибо. Если будут вопросы какие, отвечу.
Алена Август, политконсультант, модератор
Спасибо большое. Но у нас сейчас еще второй выступающий про Ленинградскую область?
Никита Донцов
По Ленинградской области очень интересно послушать.
Алена Август
Давайте, схлестнитесь.
Федор Щепетов, digital-технолог
Я очень кратко, чтобы не задерживать этот час, так как мы уже планировали перейти к выборам депутатов. Я работал в штабе Шинкаренко интернет-технологом.
По сути, кампании как таковой в Ленинградской области не было, она была максимально засушена. Я не знаю, зачем Дрозденко провел кампанию именно так, потому что он в итоге он набрал в абсолютных числах от населения 43% голосов. Он сделал ее по максимально сухом административному сценарию. И на этом фоне действительно он набрал 83%, но с конкурентами от ЛДПР, от СР и техническим кандидатом от ГП.
Рассказывать про это что-то еще вам… Единственное, что я могу вам сказать, если мы опять же действительно посмотрим на те районы Ленинградской области и города, которые находятся ближе к Петербургу, то это реальный анклав протеста в данный момент – это Мурино, это Кудрово, это все эти человейники бетонные, которые настроили и там жить ну очень так себе. Это реально вертикальная деревня, куда человек переезжает и там ночует. Там нет речи про какой-либо досуг, нет речи про то, чтобы куда-то отдать ребенка. И люди недовольны этим.
Там преобладает молодежь, протестное голосование. В прошлом цикле в Мурино были выборы, где победила оппозиция. Для меня это определенный показатель. И я думаю, что эти окраины, на которые, говоря по-русски, просто забили в данный момент, еще передадут свой привет. Пожалуй, это все, что я могу сказать про Ленобласть.
Алена Август
Переходим к Заксобраниям наконец. Катя Колесникова, готова нам рассказать про Коми. Слушаем.
Екатерина Колесникова, политконсультант
Добрый день, коллеги, подвисает немного видео. Слышно нормально? Прием! Смотрите, у нас в республике в принципе очень напряженные были выборы, поскольку три уровня проходили – это глава, это госсовет, это муниципальные советы. Мы сейчас говорим про Госсовет Коми. «Единая Россия» победила в итоге всех, но с небольшим достаточен отрывом.
Ворвались у нас как чертики из табакерки просто две новых партии. «Зеленая альтернатива» – она появилась в апреле месяце, и взяли они в Коми процент необходимый, 10 процентов набрали. Очень удивительно была кампания у обновленной партии «Родина». Кампания велась очень агрессивно, очень жестко и по отношению к «Единой России», и по отношению к другим партиям. Были весьма некорректные методы работы, о чем, мне кажется, нам нужно будет отдельно обсуждать и, возможно, не под запись, это точно.
В целом основными игроками протестного поля, как предполагалась, когда мы писали все еще только стратегии и изучали территорию, «Единая Россия» будет бороться с КПРФ. Однако КПРФ, утеряв все свои основные мессенджеры, все свои главные скрепы, пыталась выйти на оголтелом протесте против всего. Пытались педалировать тему с Шиесом, которую уже все забыли.
Второй главный еще момент в Республике Коми – это борьба с нефтяниками, которые развивают нефть, которые отправляют экологию и так далее. Вот на этих двух китах и пытались коммунисты выстроить свою избирательную кампанию. Однако электорат у нас сейчас слава богу очень корыстный стал, и когда речь заходила о том, что давайте мы посмотрим, кто у нас был до этого, Госсовет, кто у нас сейчас идет новый и так далее.
Я проводила фокус-группы и работала на поле непосредственно как лидер общественного мнения, общественник из Санкт-Петербурга. Меня там узнавали, кто-то по соцсетям и так далее. То есть у меня работа из двух частей состояла. И когда мы общались с людьми в селах и так далее, мы говорили: «У вас есть депутат от коммунистов. Она у вас два года проработала, на довыборах в 2018 году победила. Скажите, что конкретно она вам сделала хорошего? Что плохого?». «Они пишут запросы, они борются, борются…» С чем в итоге борются? Сами с собой.
«Единая Россия», по большому счету, было что показать и что явить. И народ все-таки в себя пришел. И поэтому здесь судили не по брендам, не по политическим каким-то историям, а именно по личностям кандидатов. В итоге коммунисты все же укрепили свой состав в Госсовете. Укрепили они за счет исключительно националистических настроений. Есть у нас такой здесь округ, очень проблемный – десятый Ижемский. И там есть товарищ, который защищает коми народ. Он прошел в Госсовет тоже. И трое прошли по единому списку. По девятому округу, по Приполярному «Единая Россия» победила коммунистку. Хотя очень была сложная история.
Что касается запросов людей, по большому счету, нет никаких запросов на новую идеологию, есть запрос на реальные дела. И люди здесь живут своими мелким очень проблемами. Им не нужны никакие идеи на-гора, которые мы пытаемся в больших порой что-то продвинуть.
Есть очень упущенное поле с молодежью, потому что с молодежью здесь можно и нужно работать. Молодежь здесь очень хорошая, начитанная, грамотная, смелая, политически образованная, но она запущенная. То есть здесь более или менее у кого родители могут позволять себе по деньгам отправить в Москву, в Санкт-Петербург, они уезжают. А в целом остается молодежь маргинализированная. Работы здесь непочатый край в этом плане.
Экологические настроения тоже, по-большому счету, но сейчас «Зеленая альтернатива» перехватывает у КПРФ эту повестку, потому что от Шиеса ушли, но, понятно, что есть какие-то мелкие дела, с которыми предстоит этой партии работать.
Партии «Родина» – я не знаю, не особо понимаю, с чем она будет здесь бороться. Она просто, видимо, будет бороться за власть, как и по всей стране. «Единая Россия» – «Единая России», она стабильна. В большинстве своем просто делает молча то, что она делает, работая в министерствах и при этом, создавая, укрепляя местные ячейки в городах и муниципалитетах. В принципе, все.
Федор Щепетов, digital-технолог
Подробнее про кейс с избранием Шугалея, действительно очень интересно, как это выстраивалось.
Алена Август
Кстати, да.
Екатерина Колесникова, политконсультант
Подробнее про что, вы имеете в виду, Федор? Про то, как к нему в Коми относились, к этому кандидату или что?
Федор Щепетов
По сути они его использовали как определенный символ и флаг в этой кампании.
Алена Август
А мне как раз интересно, как люди это воспринимали.
Екатерина Колесникова
А люди воспринимали это с очень большой иронией, потому что когда пытались притянуть, что Максим Шугалей, наш уважаемый коллега, является героем Шиеса, и когда здесь это Шиес… Алена, да. Ты глаза округлила. Да.
Алена Август
Где Шиес и где Хмеймим и все прочее? Ну что за бред?
Екатерина Колесникова, политконсультант
В общем, Максим Шугалей герой Шиеса. Если он слава богу знает на карте, где Республика Коми находится – это в лучшем случае, а Шиес – подавно. Технологии были очень грязные, вплоть до того, что были очень большие противостояния штабов и какие-то личные противостояние, чего не должно быть в принципе. Начиная от каких-то угроз.
Вы знаете, если тебе не угрожал на кампании штаб «Родины», ты скучно вел кампанию. Вы знаете, я резка бываю в высказываниях, но я говорю, как есть. Я кампанию вела не скучно. Да, действительно. Есть местные здесь лидеры, которые узнаваемые были. Но это лидеры, которые в итоге переобулись. И, наверное, в «Родину» пошли те, кого не взяли куда-то еще.
Федор Щепетов, digital-технолог
А на чем они взяли процент? Они же прошли.
Екатерина Колесникова
Они прошли, да. Но это тоже все не под запись, коллеги. Если интересно, готова в частном порядке пообщаться на эту тему, потому что мы понимаем, что нас здесь много-много сейчас сидит. И возможно здесь есть также и технологи, которые так же работали. Честно, не хочу, я это все публично обсуждать. Но негатив у меня очень большой, потому что так не делается.
Алена Август
Спасибо большое, Катя. Я просто сейчас хочу напомнить, сколько людей хотело выступить. Орел – Алексей Покатаев, Сочи – Ольга Малтенинова, Максим Терский – журналист, не знаю откуда. Про Челябинск нам хотел рассказать Вадим Березиков. Где-то здесь, кстати, «Зеленая альтернатива» – Руслан Хвостов. Григорий Казанков обещал подключиться, но что-то пока технические какие-то проблемы. Инна Петренко, не вижу есть или нет – это Новосиб. Таня Козачева – Новосиб. Это все, кто хотел поговорить про Заксобрания. Вижу Тиму Шевякова. Тебе-то много вопросов по Заксобраниям.
И у меня тоже есть, что рассказать про благословенную Калужскую землю. «Калужскую» с большой прямо буквы, потому что умные люди умудрились все уровни выборов от самой маленькой деревни до городов, Заксобраний, губернатора зашить в один срок. Но это надо быть просто какими-то идиотами. Но, в принципе, все получилось, но на прощание всем сказали: «Давайте мы без вас справимся». Мы часто такое слышим, поэтому неудивительно. Давайте, ребята, кто готов первым?
Тимофей Шевяков, пресс-секретарь Партии прямой демократии
Я про Воронеж. Смотрите у нас, у партии «Прямой демократии» итоги не настолько хороши, как у остальных новых партий, с одной стороны. А, с другой стороны, теперь, по-моему, уже даже самые упертые не будут говорить, что мы кремлевский проект. То есть в каждом минусе нужно находить свои плюсы. Я могу сказать, что мы и в Воронеже, и в Калуге, то есть там, где у нас шли две основные кампании в Заксобрания, столкнулись с тем, что все наши усилия – достаточно серьезные, потому что мы были очень сильно зажаты по срокам, по ограничениям всяким этим безумным ковидным – мы столкнулись с тем, что это пеньковое голосование все усилия наши на ноль помножило. Потому что, если мы посмотрим тот же самый Воронеж, там совершенно безумное, зашкаливающее количество досрочки. То есть две трети проголосовало досрочно. И я могу просто прямо и честно сказать, что это абсолютно бессмысленное, во-первых.
А во-вторых, абсолютно беспардонные фальсификации и вброс, потому что физически такое количество бюллетеней просто в эти ящики не влезает, это нереально, технически нереально. Естественно, это все дело было благополучно нарисовано «Единой России», которая получила какой-то абсолютно лукашенковский процент. И, соответственно, мы в итоге вылетели. Бороться с этим, не имея никакого административного инструмента давления, было абсолютно нереально. То есть, по сути дела, мы не могли даже физически закрыть наблюдателями все эти пеньки.
Поэтому все, что я могу сказать по поводу кампании на ЗакСы, я поддержу уже многих наших коллег, которые за прошедшие дни высказались: и Александр Пожалов, и Костя Калачев – которые говорят одно и то же, что эту практику позорную с пеньковым голосованием надо прекращать. Потому что, если в текущем году это еще прокатило, то в следующем году мы рискуем получить Минск на Госдуме. Причем серьезно, в полный рост, так, что Болотная 2011 года покажется детской игрой в крысу.
Это реально так, потому что я вижу те результаты, которые нарисовали себе губернаторы, результаты, превышающие не только, простите, путинский процент, но и голосование по Конституции. То есть там какие-то совершенно безумные цифры за 80%. Притом, что тот же Дрозденко, о котором тут шла речь – человек с хорошим рейтингом в регионе, он вполне уважаемый человек. Он получил бы свои условные 65%, прекрасно бы выиграл и отлично себя чувствовал. Зачем ему надо было рисовать 83%, я не понимаю, у меня это в голове не укладывается? Это было абсолютно бессмысленное действие.
Разумеется, мы пойдем в следующем году и на Госдуму и в Заксобрание. Мы будем, скорее всего…
Алена Август
Погоди, стоп. Это надо зафиксировать. Вы пойдете? В Госдуму? Собирать все эти безумные подписи?
Тимофей Шевяков, пресс-секретарь Партии прямой демократии
Да.
Алена Август
Обалдеть.
Тимофей Шевяков
Дело в том, что, Алена, я разозлился. Не надо меня злить. Я прекрасно понимаю ситуацию с «Новыми людьми», которые вломили в кампанию миллиард. Результат объективно понятен, там особых вопросов нет. Мы не будем говорить про нагон, мы не будем говорить про покупку избиркомов. Но тем не менее там был миллиард. У нас, прости, миллиарда не было. Деньги на кампанию вынимали Макаров и я из своего кармана физически.
Мы не будем говорить про Прилепина, там тоже есть свои вопросы, потому что люди реально участвовали в кампаниях в восьми регионах. И я просто видел, знаю, что по целому ряду регионов им просто урезали их голоса, причем урезали совершенно беспардонно.
Про «Зеленую альтернативу» я говорить не буду. Давайте про стыдные вещи не будем говорить, в особенности по поводу Челябинска. Когда внезапно на целом ряде участков «Зеленая альтернатива» получает 36%, а «Единая Россия» получает 1,5%. Ребята, это настолько стыдно, что у меня просто слов нет.
Поэтому, да, мы будем продолжать сражаться, перегруппируемся и пойдем в бой. Как-то так. Спасибо.
Алена Август, политконсультант, модератор
Ну круть. Я вот все думаю: надо было все-таки на батле во время ночи выборов разрешить Славе Макарову дать этому чуваку в торец.
Федор Щепетов
Алена, у меня вопрос есть.
Алена Август
Давай.
Федор Щепетов
Тимофей, а как вы относитесь к расхожей фразе Володина, которая прозвучала четыре года назад с хвостиком о том, что КОИБ берет 16 позиций, 16 партии уже получили квоту.
Тимофей Шевяков
В каком смысле, прошу прощения?
Федор Щепетов
КОИБы, во всяком случае, старых модификаций обрабатывали 16 позиций в бюллетене.
Тимофей Шевяков
Все, я понял. На самом деле, Вячеслав Викторович – он человек достаточно далекий от техники, поэтому это я могу сказать, это вопрос чисто перепрограммирования… Он далек от техники КОИБов, по другим техникам он, возможно, специалист. Просто перепрограммировать КОИБ – не является какой-то особой сверхзадачей. То есть сколько будет прошито, столько он и сожрет. Он может хоть рулон сожрать, разница-то какая?
Татьяна Романова, digital-технолог
Хорошо, я очень кратко. Я коснулась кампании во Владимире, в городе, в городскую думу в этом году. Ничего ни хорошего, ни плохого не могу сказать, потому что именно коснулась, а не плотно погрузилась. Там был единственный очень интересный момент, когда… Я такую технологию практически нигде не наблюдала, особенно такого качества. Во-первых, там была интрига, и элиты между собой пытались поделить и сферы влияния, и шли, как это часто бывает в гордумах – туда идут не депутатствовать, туда идут делить влияние элит.
Но здесь они настолько друг другу мешали, что в результате на все 25 позиций прошла «Единая Россия», причем с огромным отрывом. Про какой момент я хотела рассказать? Там была очень интересная ситуация, когда режиссер из Лос-Анджелеса снял в процессе кампании документальный фильм об этой кампании. Он вышел в интернете, прямо большой шум вызвал. Они достаточно объективно его сделали на мой взгляд, то есть они спросили прямо разных представителей всяких штабов, партий, тех, кто непартийный, журналисты, бывшие сотрудники мэрии, бывшие сотрудники губернатора, нынешние сотрудники.
Некоторые говорят, что он вышел в перевес действующего мэра, но такой задачи не ставилось. И для меня это интересная технология именно тем, что… вы представляете, снять нормальный фильм с нормальным режиссером, со всем киношным обвесом ради того, чтобы повлиять или не повлиять на кампанию? Я этого не видела, по крайней мере, нигде. Мне показался этот момент очень интересным.
Корреляции, повлияло ли это или нет на победу единороссов – не могу сказать, утверждать не могу. Но тем не менее результат мы все видим.
Второй момент тоже был технологичный, но уже не в сфере интернета. Хотя выплеснулся туда. Представители одной из партий, как и многие технологи, зарядили контрпропаганду – расклеивали разную откровенную чернуху. И если в Москве такое было бы, наверное, невозможно, потому что здесь, когда кого-то задерживают, особенно по политическим мотивам, мы понимаем, что начальники СИЗО просто вздохнуть боятся, как бы чего в интернет не вылезло и как бы их не начали линчевать.
То здесь феномен маленького города – просто полиция, ОМОН в один день практически всех расклейщиков забрала. И потом в канале Mash выходило видео – люди признавались, расклейщики: «Мы это делали, нас нанял конкретный технолог. Мы приехали подзаработать». То есть полностью все рассказывали. Потом в противовес им рассказывали ребята о том, что неправда, это все под пытками заставили их говорить и так далее.
Но сам факт, что просто в один момент могут исчезнуть на 20 почти часов 13-15-20 человек – этот феномен маленького города. И это тоже имело место быть. Вот два таких ярких момента по владимирской кампании, которая прошла с непредсказуемым для меня, но очень скучным, на мой взгляд результатом – тотальной победы «Единой России».
Олег Молчанов, политюрист
В городе Белгороде прошли более или менее похожие избирательные кампании. Кампании были смоделированы почему похоже? Потому что сама идеология и календарный план кампании со стороны власти местной внутренней политики был по одним лекалам сделан. Хотя технологии, вроде бы, были разными. Если коротко, власть не стали сильно обращать внимания на города и четко понимала, где те сельские районы и небольшие города, где она получит абсолютное большинство голосов.
Эти районы были заранее определены, это были очень далекие районы от областных центров, в которых не существовало на местные организации каких-то оппозиционных партий и про которые с большой долей уверенности можно было сказать, что наблюдателей там не может быть, поскольку местных нет, а привезти неоткуда, поскольку в городах выдвигается много оппозиционеров, и они всех городских возможных наблюдателей заберут на себя.
Вполне себе стратегия, она вполне сработала. Легитимность выборов в этих конкретных районах никого не волновала, цифры в протоколах, наверное, превышают чеченские и превышают Татарстан и все остальные электроральные султанаты, которую мы знаем. Исходя из этого, когда результат будет сделан где-то еще и этот результат не зависит от идеологии, все и выстраивалось.
Это позволило сэкономить деньги, поскольку рубиться в острых, конкурентных кругах смысла не было у власти никакого. То есть была серьезная остроконкурентная кампания в Городскую думу, в которой власть просто отдала франшизу «Единой России» крупному строительному бизнесу, компании ДСК. ДСК выдвигал своих кандидатов, материально-организационные ресурсы. А для «Единой России» хорошо, что ДСК пошло под ее флагами. Если пошло бы под какими-то другими, вдруг что-то у нее заклинило, и она пошла бы от «Родины», тогда мы получили второй Тамбов, наверное.
Наверное, это я, конечно, шучу, потому что большая часть кандидатов ДСК была действующими депутатами, и они уже были избраны в прошлом созыве от «Единой России», и им сложно было бы переобуться в прыжке.
Городская дума была действительно очень интересная. Строители, которые шли под флагом «Единой России» проиграли часть округов представителям других родов бизнеса, в том числе части округов они проиграли другой строительной компании, с которой постоянно воюют за земельные участки, подряды. Там сразу было видно, что политика – это настройка над экономикой, как Маркс говорил. Там действительно экономические споры во многих округах превратились в политические.
То есть если крупнейший конкурент выставляется в округе номер, то надо в округе три поставить своего кандидата, чтобы кандидат от крупнейшего конкурента ни в коем случае не зашел в Горсовет. Это, входило, наверное, в какие-то бизнес-стратегии крупных местных финансово-промышленной групп.
Думаю, что одна из этих причин – экономическая подоплека послужила и причиной победы «Родины» в Тамбове. Вопросы Областной думы были гораздо более политическим, чем Горсовет и менее экономически выгодным ближайшие прямо год-два- три. И поэтому на политику, на чистую политику, люди, у которых есть деньги, свои деньги не тратили.
И только в одном, по-моему, округе, в Воронежской области выставился местный независимый бизнесмен, которые почему-то решил поучаствовать в областной Думе. И это участие подкрепил своими личными деньгами. Это было исключение из правил. Это тоже такой звоночек в избирательных кампаниях, что все менее представителей местного среднего бизнеса готовы тратить деньги на выборные кампании в первую очередь в такие политические органы как Законодательные собрания. Я думаю, что это касается всех регионов.
Выборы в Белгороде на чем они базировались? На огромном личном рейтинге Савченко. И победа «Единой Россия» ковалась тем, что отсутствует городская Дума. Если это можно было предположить, что явка в городе в городе будет очень маленькой, что нет городских кандидатов, которые поведут своих избирателей. Так и произошло, явка в городе практически нигде не превысила 13-15%. А выстроенный механизм привода в сельских районах вполне сработает и процент «Единой России» будет всегда около 60.
Так происходило на двух последних выборах, и не было никаких сомнений, что так произойдет и сейчас. Для укрепления этой ситуации человек с большим рейтингом, Савченко, возглавил список «Единой России», и кампания тут же получила рефердумный характер. То есть вся реклама «Единой России» была только на этом в электоральном паровозе: «Вы голосуете за Савченко либо против».
Хотя все, естественно, понимали, что Савченко в облсовет не пойдет, избиратели понимали. События последних дней эту ситуации опровергли, которые уже эти события тоже опровергли. Но сейчас крайне сложная ситуация в этих переговорах под ковром между Савченко и Москвой. Но это уже к делу не относится.
Везде, там, где это было, в тех районах, которые были таким образом назначены сделать результат…
Алена Август
Олег, извини. А кратко ты на сколько еще?
Олег Молчанов
Все.
Алена Август
Слушай, интересно, но просто у нас…
Олег Молчанов
Ладно, все. Одну фразу. В тех районах, в которых были сделаны результаты, там сделали это пеньковое голосование. А пеньковое голосование было только в тех пяти районах, которые заранее были запланированы. В остальных его не было.
Алена Август
То есть пеньки победили?
Олег Молчанов
Да.
Алена Август, политконсультант, модератор
Замечательно. Пока у нас Федор героически борется со звуком. Спасибо тебе, Олег. Я воспользуюсь моментом, пока я тут стою между такси и паровозом, и если можно, немножко расскажу смешного про Калугу – эта благословенная Калужская земля, где умные люди умудрились все выборы запихать раз в пять лет, и поэтому… Я там появилась довольно поздно, а люди, которые занимались губернатором, сидели довольно давно. Но пандемия не сильно дала им работать, пока все сидели в засаде и реально не общались ни с кем.
Но самое смешное было, что, когда выборы раз в пять лет, то люди реально не то что за изменениями в законодательстве не следят, и, казалось бы, уже все знают, что нельзя никого кроме себя в АПМ использовать. Почему ты в 2020 году должен это объяснять снова? Это прямо смешно.
Но они еще не следят и за тем, что делается. То есть абсолютно никакой готовности. Я приехала туда на ЗакС одна и поздно. И в ситуации, когда с управленческой составляющей все как-то так… Есть там такой феномен – калужское тесто. Это сладость, которую они изобрели, просто смешав хлебные крошки с медом когда-то 1000 лет назад, накормив этим солдат Наполеона.
Но на самом деле, оказывается, еще давно Ключевской писал, что калужское тесто – это про людей, которых невозможно собрать в кучу, они расползаются как тесто. Что-то такое было в этом верное сказано великим ученым.
Но то, о чем говорил Евгений Минченко, когда действительно организаторы выборов нисколько не думают о том, что выборы – это не только привод, это еще смыслы какие-то, что люди могут прийти сами, если их заинтересовать. С этим там тоже было все удивительно грустно. Но силой характера и методами убеждения всеми, кроме пистолета, конечно, удалось людей сподвигнуть на что-то большее, чем просто подать документы в избирком.
В результате, конечно, мы взяли для «Единой России» всех одномандатников – их 42% что ли по партии. Но в целом ситуация с выборами там, несмотря на то, что в губернаторские сезоны люди идут активные, она как-то не радует, потому что, если у нас так живут регионы многие. А это регион не дальний от Москвы, но не самый тупой, как мне всегда казалось, потому что там и «калужское чудо», и какая-то научная деятельность, и Обнинский научный центр, но тем не менее людям реально по барабану все, что происходит в стране, все, что происходит у них.
Как правило, если люди настолько не коннектятся ни с властью, ни с какой-то повесткой, реально это может потом вернуться нехорошей ситуацией с протестом, потому что им будет тоже все равно против кого протестовать. Мне кажется, нельзя это сбрасывать со счетов. И, конечно, очень удивило, что в такой не дальней от Москвы территории, люди абсолютно плевать хотели на всякий интернет, причем плевать хотели, как власти, политики, так и сами люди. То есть это тоже интересный для меня опыт наблюдения, что мы все время говорим о том, насколько силен интернет, а есть люди, которым интернет особо не волнует. И это почти по всему региону. Это все, наверное, что я могла бы сказать, то, что можно, про Калугу и Калужскую область.
Андрей Фонарев, политконсультант
Добрый день, коллеги. Рад всех слышать, очень интересный и содержательный разговор. Конечно, многие позиции, которые озвучивались, и на Дальнем Востоке, и в центре страны очень соотносятся с тем, что происходило и у нас в городе. Были одновременно выборы в городскую Думу и губернатора. Это наложило определенный отпечаток с точки зрения построения и отношение администрации к выстраиваемым задачам, позициям. Может быть, некоторые вещи не будем публиковать потом, если вдруг что-то скажу не совсем правильно?
Выборы показали абсолютную неготовность чиновников работать в новых условиях, в новых позициях, в новых реалиях. В первую очередь, столкнулись с тем, что в отличие от того, что называли сегодня дальневосточники и говорили из Сибири, что проблема с кандидатами, и найти желающих на местные выборы участвовать, на юге столкнулись с обратной уже ситуацией, когда огромный поток людей пошел желающих. Чувствуешь, что период формирования начала избирательной кампании чиновничий аппарат прозевал и работу с кандидатами системно не организовал, будучи готовым работать только последние три дня, когда будем то ли кого-то гнать на выборы, то ли будем просто переписывать протоколы.
Столкнулись и с такими фактами, когда при подсчете голосов все просто переворачивается и в обратную сторону по команде делается так, как хотелось бы. Поэтому у нас на 35 мест было более 260 кандидатов. И это, конечно, сказалось на качестве выборной кампании, сказалось на и методах, и формах работы. Очень интересно было это посмотреть, что именно те отработанные технологии малых дел, информационной работы и работы во дворах перестали сильно работать, потому что основными на сегодняшний момент факторами, на мой взгляд, стали два момента.
Первый момент – это на то, что среди кандидатов появились люди с реальными большими деньгами для местных выборов, когда кандидаты тратят по 2-3 миллиона рублей денег на то, чтобы завозить кубами бетон, асфальт, устанавливать тренажеры. И столкнулись во дворах на встречах с избирателями с таким разговором: «Что же мне у вас еще сейчас попросить, чтобы вы меня сделали, а мы потом будем думать. Тот кандидат нам сделал это, этот кандидат нам сделал то. А давайте вы теперь нам сделайте это. Мы же понимаем, что мы потом все равно пять лет будем вам не нужны. А сейчас, пока есть возможность, давайте-ка мы вас всех…»
И появились кандидаты, которые просто за эти две месяца потратили основные деньги не на печатную продукцию, не на работу информационную, а потратили на такой прямой большой, крупный подкуп избирателей, который происходил и который никоим образом сегодня законодательно не обозначен. А как в этих условиях это оценивать?
С одной стороны, конечно, хорошо, мы определенным образом благоустроили дворы, какие-то улицы, какие-то подъезды. А каким образом тогда в местные органы будут попадать люди из бюджетной сферы, например, учителя, врачи, работники культуры, которые в местных органах должны представлять свои отрасли, должны защищать интересы и профессионально работать в представительном органе власти?
Зачем этот бизнес так ломанулся в представительные местные органы? Наверное, это нам еще анализировать, и понимание придет чуть позже. Но с этим фактом мы столкнулись.
И еще один из моментов, на который я хотел обратить внимание – это, конечно, использование интернет-ресурсов, которые не являются СМИ. Сегодня на местном уровне в малых городах появилось достаточно много интернет-ресурсов, у которых подписчиков и по 20, и по 30, и по 70 тысяч. Эти ресурсы, не являясь СМИ, не работают в рамках закона, они не работают в рамках требований публикации через фонд депутатов, они не ограничены запретом на работу в день тишины. И ответственность за публикации они тоже несут совершенно другую. И с этой проблемой тоже серьезно столкнулись, в частности я сам участвовал и с этой гавнокампанией реально споткнулся. Мы пытались, анализируя электорат, свою территории, что у нас часть старого города, старый электорат, старое население, и интернет не будет так реально влиять на процесс. Но нет, мы со штабом некоторым образом ошиблись. И социальные сети свою роль сыграли. И не сети даже, а именно эти интернет-ресурсы, которые стали и популярнее сетей, и популярнее средств массовой информации местного уровня.
И, конечно, еще поддержу тех коллег, кто говорил о неготовности, низком уровне профессионализма кадров, которые занимаются и в избиркомах местных, территориальных и участковых, и в избиркомах в сёлах, и, конечно, в администрации. Качественный состав людей сильно поменялся, сегодня присутствуют люди, которые умеют работать только на исправление протокола. Но никто не умеет работать ни на явку избирателей… Даже я вам скажу, что часть чиновников разучилась организовывать принудительный приход на выборах.
С одной стороны, они это объясняют тем, что страшно, через соцсети это все всплывет. С другой стороны, нет, они просто этого уже и не умеют. Значительно проще учительницу – председателя УИК ночью заставить переписать протокол и сделать конечный результат таким, какой требуется.
Алена Август, политконсультант, модератор
Спасибо большое. Мы, видимо, практически опять вовремя заканчиваем блок с Заксобраниями. И Роман Геннадьевич Смирнов тут нам пишет, что не согласен, сушат и все прочее. Давайте-ка, Роман Геннадьевич, включайтесь и рассказывайте свое мнение. Вперед, Рома.
Роман Смирнов, политюрист
На самом деле, я хотел бы тезисно сказать несколько вещей без относительности к предыдущему докладу. Просто я не согласен, что умеют работать только на рисование протоколов. Да прекрасно работают и на сушку. Явка никому не нужна, зачем эта явка, зачем на нее работать, кому это интересно вообще? При действующих реалиях прекрасно можно усушить и это небольшое количество просто перевести чисто административными методами, этого вполне достаточно.
Теперь то, что я хотел сказать. Я хотел сказать, правда, не про ЗакСы, а вообще про выборы, свои личные впечатления. Я следил тоже за несколькими кампании, сам активно консультировал. Конечно, прежде всего, юридическую часть, что хотел бы из глобальных выводов как обычно подчеркнуть тезисно? Совершенно отсутствует горизонт планирования, я имею в виду не только технологический, но, естественно, юридический на кампаниях. То есть вообще просто его нет, особенно он отсутствует на муниципальном и региональном уровне. На федеральном еще какая-то иллюзия сохраняется, на региональном и муниципальном просто как данность он убран совершенно, отсутствует. Это первое.
Второе. Со многими коллегами согласен, уже высказали эту точку зрения, что у нас ушло содержание кампании, ушла идеология. Вопрос даже не в этом, мне кажется, надо шире на этот вопрос смотреть – ушла глубина кампании. То есть глубина кампании ушла с точки зрения даже технологии. То есть сейчас даже политические технологии воспринимаются как некая глубина компании. Мы перешли на такой уровень, когда у нас под технологиями подразумевается административный ресурс во всех его красивых и не очень проявлениях. Соответственно, это данность, в которой все уже живут. И все, что связано не с административным ресурсом, уже многие воспринимают как: «О! Елки-палки, у нас содержательная кампания». Хотя называется содержательной кампания, куда просто пригласили политтехнологов, которое осуществляют некую номинальную роликов консультантов. Это просто курам на смех.
Продолжение тренда на ручное управление вплоть до муниципалитетов. Так как отсутствует полностью, как я уже сказал, горизонт планирования, совершенно отсутствует глубина кампании, то есть никакой стратегии нет. Более того, хочется сказать, что и никакой тактики нет. Принимаются шаги совершенно разовые, единовременные, не значащие ничего после кампании. Более того, и в рамках кампании они могут…
Алена Август
Помнишь, как было в Facebook? Стратегия нашей компании – лось в огне. Ну реально! И я с тобой соглашусь. И это плохо, ребята, потому что, господа, это делаем мы, технологи, приводим к такому результату.
Роман Смирнов
Нет-нет-нет, тут другое.
Алена Август
Может быть, слишком часто соглашаемся с не всегда умным заказчиком?
Роман Смирнов, политюрист
Лось – это, конечно, юморное, очень красивое значение, животрепещущее. У меня другое в голове сравнение появилось. Замечательная штука есть – двигатель внутреннего сгорания. На машине можно газануть, и машинка никуда не едет, а движок-то работает в холостую. Вроде, все крутится, все работает, бензинчик заливается, а ничего нет, машину-то стоит.
Более того, в некоторых кампаниях красиво газуют, но стоя на месте. Движухи вообще никакой нет от слова совсем. Мне кажется, это такой же образ, когда маховик работает, шестерни крутится, воздух перемалывают, а движения никакого нет. Он значительно более реальный, чем лось, потому что лось хотя бы бежит, а движок вообще не бежит, включая машину, естественно. Пассажиры стоят, водитель стоит, все удивленно смотрят друга на друга и спрашивают: «А что происходит?». Никто не понимает, что происходит.
Дальше, четвертый тезис. Восходящий тренд на принятие решений на федеральный уровень. То есть восходящий, я имею в виду, с муниципального на региональный. Все компании подходят с оглядкой на Москву, еще больше, чем раньше. Это очень усилилось по той простой причине, что сейчас не боятся жалоб на местах, не боятся судов на местах, не боятся каких-то конфликтов, пока они не дай бог не напишут Памфиловой, не напишут на «Карту нарушений», где начнется обсуждение или не напишут условно в «Спортлото» или в администрацию президента в Москву. Главное, что в Москву – это самое страшное.
То есть, следующий у меня тезис заключается в том, что я уже об этом давно говорю, года два, наверное, про неопределенность. Она проста тем, что люди совершенно не могут принять решение без Москвы. То есть от этого у них появляется повышенная тревожность – в психологических терминах говорить – ужасы и страхи. Они совершенно неспособны коммуницировать не только с электоратом, но и с элитами внутренними.
Соответственно, это приводит к тому, что все почему-то считают – я категорически не согласен – тот самый пресловутый эффект Тамбова и «Родины». Все говорят: победа «Родины». Да там «Родины» никакой не было, вообще не было «Родины». Там был Косенков и было ЕдРо. ЕдРо, соответственно совершенно спокойно…
Алена Август
И так была месть, просто кровная месть, отмстить. И он молодец, он это сделал.
Роман Смирнов
Да, это Косенков, это харизма Косенкова, его личные цели. Так «Родины» как таковой не было, это даже не было площадкой… Назови эту партию «Гражданская платформа», «Зеленой альтернативой», любой другой, нечаевской, был бы тот же самый эффект. Там партия вообще никакого значения не имеет. Приписывать это «Родине»… Прямо очень интересно послушать этих людей, какие аргументы они излагают.
Следующее очень важно: Валерий Федоров замечательную вещь сказал – KPI губернаторов и так далее. Так как сами самостоятельно решение не принимают, кампании не планируют, отсутствие, поэтому все решения, в том числе по призыву технологов и согласованию, зависят полностью от Москвы. Если призывают технологов, нанимают технологов, юристов в какой-то части, то это происходит либо через партию, либо через АП, либо через какие-то иные структуры по рекомендации. За тем редким исключением, когда появляются такие местные элиты, которые готовы брать на себя ответственность, это буквально единичные случаи. Дальше это будет усугубляться, потому что центр, несмотря на все заявления, не готов региональным и муниципальным властям что-либо отдавать на откуп. И Валерий Федоров это прекрасно продемонстрировал, сказав, что сейчас корпорация, решение принимается сверху. Так оно и есть, и это объективная реальность, с ней мы живем.
Самая главная технология, которая сейчас присутствуют – чисто юридическая. Она достаточно проста. Уже сегодня-вчера появляются, опять мы обсуждаем: все фейки, фейки. То есть все конфликтные ситуации решаются просто – конфликтов нет на выборах, нарушений нет на выборах. Если не дай Бог где-то появляется нарушение, то есть два варианта. Первый вариант – это фейк, стопудовый фейк, его откуда-то притащили, в Госдепе, еще где-то делали.
И второй вариант у нас тоже не менее замечательный. Заключается в том, что мы сразу сносим участок. Просто берем и тупо отменяем участок. Эту технологию Элла Александровна замечательно обкатала – Барвиха, Приморье. Сейчас точечно по всей стране поотменяли участки. В чем суть нюанса. Технологии везде применяются одни и те же, в том числе и на этих снесенных участках. Но если уши начинают торчать сильно и активно, чтобы не было желания, в том числе у оппозиции это все дело ретранслировать и переводить на другие участки, на всю систему выборов, проще взять и снести. Поэтому, мне кажется, сейчас отличный шанс у оппозиции, в том числе не только апеллировать к Москве, но и настаивать на том, что давайте снесем, потому что тут куча, прямо куча, массовость. Этот фактор будет играть, в том числе и на Госдуме, потому что федеральная кампания.
И один фактор, к сожалению, ни от кого из коллег, к сожалению, его не услышал. На мой взгляд, это очень важно, потому что это правоприменитель – это замена ЦИКа. Будет она, не будет она, уйдет Памфилова, не уйдет – черт его знает. Все гадают до сих пор никто, никто этого не понимает. А если уйдет, когда она уйдет? До Госдумы, после Госдумы? Продлят ли ее на следующие пять лет или нет? Решение будет принято, в принципе, в рамках того, что я сказал это вписывается в концепцию ручного управления. То есть решение до сих пор где-то обсуждается, муссируется, потому что непонятно как пойдет Госдума. До сих пор не сделали окончательных выводов ЕДГ 2020 года. Еще не совсем понятно, что отработано, что зашло, что не зашло.
Да, прекрасный, замечательный результат 60%. Но в некоторых регионах эти 60, 70, 80% делались при какой явке? При 20% явки. А представьте, что гипотетически на федеральной кампании, где явка может быть больше, потому что информирование будет, даже не со стороны ЦИК, что очень условно и номинально, а со стороны протестных и оппозиционных партий. Они попытаются притащить свой электорат на основании того, что есть федеральная некая повестка. И тогда засушивать будет очень тяжело, мягко говоря.
По этой самой причине, конечно, и инструмент в лице Памфиловой, в лице ЦИК и селективных комиссий тоже будет оцениваться многократно еще. А с учетом того, что мы до сих пор не понимаем, когда будет Госдума до конца: то ли март, то ли всё-таки сентябрь.
Дальше, что еще очень важно? Еще несколько пунктов буквально и заканчиваю. Очень важно, каким образом на выборах воспринимается конфликт. На мой взгляд, конфликт на выборах – это нормальный совершенно процесс, так же, как и нарушения. Просто с этим надо работать, потому что есть столкновение политических воль, и борьбы за власть. То есть поход в суды, в избирательные комиссии, жалобы – это нормально. В рамках действующей системы это воспринимается как вещь, которая может всю систему сломать. Какая-то жалоба может за собой повлечь какие-то совершенно негативные последствия – это так воспринимают на региональном и муниципальном уровнях. Москва это воспринимает это немножечко свысока, высокомерно: «Что-то нашалабродили, напутали. Ну, ребяточки, мы сейчас вам поправим, и все будет в целом нормально, вы не переживайте». А регионалы и муниципалы это воспринимают очень близко к сердцу, поэтому старается что делать простым методом? Пытаются минимизировать вообще какие-либо возникающие конфликты. То есть поход в суд и особенно от действующей партии, с учетом предыдущей установки, что партии вообще не ходят в суд – это нечто совершенно невероятное, невозможно по определению.
Ещё буквально пару тезисов. И завершая… Последний тезис даже, оказывается, я все поговорил. Самое важное, чтобы эта неопределенность… Она транслируется, скорее, на региональном, муниципальном уровне. Я имею в виду уже не только неопределенность юридическая, когда мы знаем прекрасно, что еще 1001 способ внести изменения в избирательное законодательство, в том числе в выборы депутатов в Госдуму, хотя по логике, как это? Но тем не менее это возможно, в том числе порядками Центризбиркома, как практика показала.
Мы до сих пор не понимаем, сколько все-таки у нас будет дней голосования, потому что это так или иначе прерогатива ЦИК. Один, три? И какая будет мотивировка этого решения? Я имею в виду с точки зрения того, что все-таки есть большие надежды, что коронавирус к этому времени как-то пойдет на спад, будет вакцина. Хотя сейчас пока речь идет о росте. И этот фактор совершенно не контролируется.
Плюс совершенно непонятно, что будет с экономикой и с протестными настроениями. А экономика, несмотря на все заявления, не в лучшем состоянии. И симптомов того, что она в ближайшее время будет улучшаться, катастрофически нет. Это можно сказать не только в общем глобальном смысле, но и в применении к кампании – нет желания приглашать технологов, юристов, потому что они не воспринимают как необходимый элемент кампании для решения проблем. Потому что проблем нет, мы все контролируем. У нас нет стратегии, она не нужна. Мы можем на бумажке какой-то «Россия 2030» нарисовать или какой-то условный город 2030. Но это все будет бумажки.
Мы приходим к тому, что через пять лет об этой стратегии все забудут, ее никто не смотрит, она никому не нужна в технологическом смысле. Вот все, что я хотел сказать. Спасибо за внимание, коллеги.
Алена Август
И я соглашусь, Ром, что на региональном уровне очень почему-то бояться конфликтов, хотя на самом деле именно конфликты привлекают внимание, хоть как-то оживляют «трупик» выборов, который существуют, делают хоть какую-то интригу. А они боятся, потому что они считают, что они не могут этим управлять. И лучше все размешать и все будет спокойно. И технологов не хотят звать, потому что зачем? Мы сейчас все исправим, всех удалим, и у нас все будет, как надо. А как они будут делать явку? Бюджетников сгонят, хотя это тоже уже практически перестает работать.
Григорий Добромелов, политолог
Я вкратце про тенденции, которые мы сейчас наблюдаем. И что можно ожидать в ближайшее время? Я думаю, что первое – конечно же, у администрации Президента, у региональных властей есть сейчас ощущение того, что они ситуацию выправили и они управляют ей. Понятно, непростая была кампания, но при этом на фоне серьезной политизации, которая была во время голосования за Конституцию, все-таки ЕДГ прошел достаточно спокойно и без конфликтов, по большому счету. Это очищение тактической победы, при том что они не ощущают ее как тактическую. А в целом все-таки некая самоуспокоенность присутствует. Она, конечно может сыграть злую шутку потому, как все-таки стратегически ситуация ухудшается, потому что тактическая победа как всегда достигнута не то чтобы на пределе ресурсов, но с серьезными перегибами. И эти перегибы дальше могут серьезно сказаться, если не начать все-таки задумываться об архитектуре, о системе того, что мы имеем сейчас.
Понятно, что очень большой соблазн перенести выборы в Государственную Думу на апрель. И, скорее всего, это будет сделано, потому как все-таки люди, которые принимают решения, сторонники оперативных и тактических решений. Играть в длинную даже в год для них сейчас достаточно опасная история и сложная история. Поэтому, наверное, все-таки выборы будут перенесены.
В угоду переноса выборов, конечно же, как всегда будут оперативные и тактические решение для того, чтобы обеспечить режим максимального благоприятствования и максимальную победу. А это означает, что, скорее всего, еще на полгода какие-то системные решения внутри государственной системы будут отложены, потому как в условиях военного времени не стоит менять то, что хорошо работает. Хотя абсолютно очевидно, что с новой Конституцией мы имеем новую архитектуру государственных институтов. А какую архитектуру государственных институтов мы имеем, по большому счету, не понимают ни в Кремле, ни около Кремля, ни на Охотном ряду – нигде, потому что никто это по-серьезному не анализировал, не раскладывал все фишки, все шашечки, все структуры и всех людей по полочкам. Пока это умозрительно, какие-то лапидарные картинки в голове у кого-то есть. Но комплексного видения новой государственной системы ни у кого нет.
Поэтому, конечно же, и формирование Государственной Думы под какие-то оперативно-тактические задачи, а невозможно ставить стратегические задачи тогда, когда ты не понимаешь, где ты находишься, когда ты не можешь проанализировать свою текущую ситуацию, текущее положение. Конечно же, это ситуативное формирование Государственной Думы будет приводить к ситуативным решениям. Мы уже видим большое количество планируемых групп у «Единой России», губернатора в качестве локомотивов возможных. При этом давайте поищем цитаты «Единой России» и лиц, принимающих решения несколько лет назад, когда они говорили: «Паровозы – это зло. И давайте мы от них будем отказываться. Надо чтобы на выборы шли действительно настоящие депутаты будущего». Как-то про это все за, теперь опять будут паровозы. И эти 70 или 80 депутатских групп, которые будут – конечно же, это тактическое решение, которое стратегически может нанести достаточно существенный вред. Одновременно будем бежать в сторону национальных целей, одновременно будем реформировать правительство, потому что какая-то административная реформа должна будет проходить. И этот весь клубочек нас спокойно к весне следующего года приведет, скорее всего, к достаточно успешным выборам в Государственную Думу. Я не вижу здесь существенных рисков и опасностей. Тактически все задачи будут решены.
А что им придется делать весной-летом 2021 года, потому как до 2024 года останется меньше четырех лет – три с половиной года, надо будет что-то решать. И, наверное, тогда через полгода все серьезно задумываются, а что же мы получили и с чем мы будем иметь дело. Какой-то серьезный протестный потенциал – очень мало вероятно, что вырастет к весне следующего года. Экономическая ситуация достаточно стабильна, ситуация в регионах тоже достаточно стабильна, бюджеты будут сбалансированы. Да, конечно, в горизонте 2022-2023 года региональные бюджеты будут проседать все ниже, потому что они не получат вложений на рост, на инвестиции, последние в 2020-2021 году, а будут только сводить концы с концами.
Конечно же, если структурно мы на федеральном уровне за 2021 год не совершим какого-то существенного рывка экономического, то региональные бюджеты будут в достаточно плачевном состоянии в 2022-2023 году. Но об этом начнут думать только после выборов в Государственную Думу. А до того оперативно-тактическое решения будут доминировать над стратегическим видением всего происходящего. Наверное, как-то так.
Вопрос участника
Есть один вопросик, если можно. У меня такой вопросик маленький. Сконцентрируется когда-то протест, самоорганизуется, сможет что-то толковое выдать или без шансов в ближайшее время?
Григорий Добромелов, политолог
С моей точки зрения, абсолютно без шансов. Во-первых, если смотреть социологию, то по самоощущению посмотрите последние цифры «Левады» за август. С точки зрения оценки текущих проблем ни по одному из параметров, кроме одного – управляемость государственной системы, ни по одному мы не находимся на минимуме. То есть ниже были показатели 2013-2014 году или в 2017 году. И в 2012 году. То есть мы далеко не на нижней точке сейчас находимся. Да, показатели не ахти какие, но граждане не ощущают себя, что совсем-совсем край. Поэтому протестный потенциал, судя по социологии что ФОМ-овской, что ВЦИОМ-овской, что левадовской не высокий. Да, в отдельных регионах есть возможность для каких-то протестов. Я думаю, что в первую очередь, когда будут накладываться какие-то ситуативные ошибки власти, какие-то скандальные решения на национальный вопрос, потому что мы видим Хабаровск, где тихо тлеет, но ничего не взрывается. И видим Башкирию, где на ситуативное решение наложился еще и национальный вопрос, и сразу рвануло и рвануло достаточно больно. И то, что это удалось оперативно потушить – это хорошо.
Массовых протестов я не жду, протестов после выборов точно так же, скорее всего, не будет. Результаты каких-то несистемных оппозиционных партий тоже высокими не будут. Не случайно же придумали всех новых малышей, которых допустили до выборов без сбора подписей. И теперь они спокойно будут растаскивать электорат и эти старые «новые люди». Причем это касается не только конкретной партии, а, в принципе, всех. Все существуют по принципу – молодая была немолода. Мы никого из ярких, новых интересных фигур не видим. Все они так или иначе существовали либо в региональном политическом поле, либо федеральном политическом поле.
Поэтому каких-то серьезных рисков протестов нет, точечных массовых в стране я не ожидаю. Тем более, что Москва уж абсолютно отошла и от ужасов COVID. И кроме того рейтинг Сергей Семеновича и власти в Москве достаточно высок. Поэтому ни в Москве, ни в Петербурге…
Петербург, может, конечно. Петербург может, потому как там продолжается коллапс управленческой системы, команда Беглова, очевидно, не справляется со сложившейся ситуацией. Причем так и непонятно почему? Потому что, вроде как, подобраны грамотные и эффективные управленцы на разные позиции, а оркестр этот не играет. В Петербурге что-то может быть просто по тому, что проблемы с управляемостью. А в Москве…
Вячеслав Беляков, политолог
Коллеги, Григорий, мне кажется, что все-таки протестную активность сбрасывать со счетов здесь именно в разрезе регионов не стоит, потому что социология – это прекрасный инструмент. Но если посмотреть социологию Хабаровска, то она абсолютно ничего не говорила о том, что там может что-то произойти. Но тем не менее одна ситуативная тактическая ошибка, и произошло. Мне кажется, многие регионы сейчас могут находиться, а через год тем более могут попасть в ситуацию, когда что-то подобное может совершенно случайным образом выстрелить.
Алена Август
А у нас еще просится выступить Виталий Ермолаев, а потом у нас…
Виталий Ермолаев, CММ—технолог
Добрый день, уважаемые коллеги, я сегодня кратенько расскажу об инструментальных каких-то моментах современных кампаний. И в двух словах для тех, кто не знает, кто я такой и, соответственно, чем мы занимаемся с командой. Я занимаюсь политическим SMM, у нас есть практика, исследования, конференция и курс по SMM. Сегодня я о двух моментах нашей работы с вами поделюсь своей практикой и расскажу об исследованиях, которые мы проводим ежегодно в сфере политического SMM. И какие-то основные моменты отмечу, то, что мы заметили именно в этом году. И о новых тенденциях в практике политического SMM.
В этом году мы проводили плановые исследования по активности электората и кандидатов в депутаты. То есть мы для себя для того, чтобы понимать, что происходит в этой сфере, проводим ежегодно эти исследования, начиная с 2014 года. У нас есть свое НСО при МГУ имени Ломоносова, на базе которого мы и делаем эти исследования.
Два основных момента хотел бы отметить, поделиться с коллегами относительно активности электората в социальных сетях и активности кандидатов в депутаты на региональных выборах. В этом году в этих исследованиях мы отметили, что уже более 46%, практически половина всего электората являются активными пользователями социальных сетей. То есть они заходят как минимум один раз в день в социальной сети. Картина, конечно, эклектична. Где-то они активно пользуются, как например в некоторых регионах Северов, например, Ненецкий автономный округ, где-то они пользуются очень пассивно. Например, лидер антирейтинга – Еврейская автономная область. У них практически 13% является пользователями соцсетей. То есть им почему-то это не заходит.
Но тем не менее средняя картина по стране – это 46% население уже является активными пользователями соцсетей. То есть сегодня социальные сети стали самым простым, быстрым и наиболее эффективным способом дойти до избирателя, взаимодействать с ним, влиять и формировалась. Как здесь в столице то же самое.
Социальные сети становятся уже наиболее трастовым источником информации. То есть люди в регионах говорят: «Я не на ТВ посмотрел, узнал эту информацию, я узнал из соцсетей, из интернета», – дарит как знак качества на эту информацию. Соответственно, те политики, кто взаимодействует с избирателем через социальные сети, у них в целом эффективность значительно выше.
По кандидатам. Новая тенденция в этом году, чего не было в прошлом году. Мы последние несколько лет замеры снимаем и видим какие-то новые явления. В этом году я для себя отметил, что ряд региональных кандидатов в депутаты, порядка 10%, стали вести свои кампании в социальных сетях очень эффективно. То есть такие уровни взаимодействия с избирателями, такие уровни охватов, которые мы увидели в этом году, мы раньше видели только на федеральных компаниях, когда были возможности нанимать какие-то серьезные организации.
Сейчас мы видим это повсеместно практически во всех регионах 10% кандидатов в депутаты ведут высокопрофессиональные кампании в социальных сетях. То есть это уже какая-то новая определенная тенденция. И еще доказательство того, что это серьезный рабочий инструмент – это то, что все эти активные кандидаты в депутаты, кто активно вел себя в социальных сетях, они все победили на выборах. Здесь корреляция прямая, очевидная уже присутствует.
Далее, часть кандидатов в депутаты, которые тоже увидели, что основные баталии переходят в социальные сет, тоже как бы включились. Скажем так: менее профессиональные кандидаты в плане работы в социальных сетях тоже включились в работу, в активную агитацию через социальные сети. Но включились по старинке, со странными какими-то способами, а именно покупкой ботов, то есть всеми эти отжившими еще пять-десять лет назад способами они пытались активизировать какую-то свою работу с избирателями. Естественно, что это ничего не сработало. Но видно, что основное поле баталий в кампаниях переходит именно в социальные сети.
Понятно, что листовки, баннеры – все это останется. Но это можно сравнить с театром, который тоже остался, когда появилось кино и телевидение, но стал нишевым продуктом. Традиционная агитация так же в ближайшем станет таким нишевым продуктом.
По исследованиям. Если кому-то это будет интересно, мы с июля по сентябрь публиковали в наших пабликах эти исследования, их более 30 получилось. И в ближайшие две недели мы выкатим обобщающий экземпляр по всем регионам, где будет обобщающее информация с какими-то общими выводами. Если это будет интересно, подписывайтесь на наши аккаунты, там вы все это увидите.
И из практики пару моментов хотел бы я сегодня отметить. Из практики ведения кампании в социальных сетях, избирательных кампаний. Какие изменения были именно в этой кампании, в этом электоральном цикле. На наших кампаниях мы отметили, что часть наших заказчиков стали отказываться вообще от традиционной агитации: листовки, баннеры – в пользу введения своей кампании именно в социальных сетях. Потому что, потому что это дешевле получается, все работает гораздо оперативнее. То есть не надо ничего где-то печатать, ты взял сделал макет, опубликовал прямо сейчас, сделал рассылку прямо сейчас, соответственно, все работает гораздо более оперативно. Прозрачная статистика вся. То есть мы видим, кто взаимодействовал, какая целевая аудитория, какой уровень реакции, зашел тот или иной тезис или не зашел. И в целом это работает более эффективно.
Алена Август
Спасибо большое. И у нас сейчас на связи, я правильно, про Чувашию? Верно?
Владимир Михайлов, депутат
Наверное, да, если слышно меня и видно. Добрый день, уважаемые коллеги. Владимир, депутат Госсовета Чувашии, 16 лет избирательный стаж. Очень интересно послушать, я первый раз в такой дискуссии нахожусь. Кратенько хотел бы вам рассказать, потому что очень уникальный случай для России в Чуваши именно произошел. Кремль, возможно, такие вещи будут планировать по всей России. У нас врио главы, будучи справедливороссом, поддерживался партией «Единая Россия». Подчеркиваю, думаю, что этот удачный опыт, как Кремлю, мне кажется, покажется, будет, скорее всего, по всем России продвигаться таким образом. Типа ребрендинга политической системы будет проводиться.
Могу сказать следующее. Вел себя врио главы достаточно демократично, позволил собрать фильтр, действительно препятствий не строил. Муниципальных депутатов всех собирали в одних кабинетах, в одних залах. Выступали все кандидаты, кто хотел участвовать. Пятерым удалось собрать, пройти фильтр. Немножко буквально не добрали шестые, седьмые, но не считаю, что здесь какие-то препоны были, достаточно демократично было, подчеркиваю.
Интриги как таковой в выборах врио главы не было. Соцопросы с самого начала показали, что 60% поддерживают решение Путина Владимира Владимировича, поэтому сами по себе выборы шли как вялотекущее, именно губернаторские, имеется в виду. А вот муниципальные, они у нас объединены, здесь была очень серьезная интрига. Я отвечал за город Новочебоксарск, в конечном итоге мы взяли 18 мандатов, «Единая Россия». Сумели переломить ситуацию, но для семь мандатов потерь – тоже неприятный сюрприз. Более того, будучи справедливороссом, врио главы, как бы он не тянул «Единую Россию», а это было именно публично озвучено, что это «Единая Россия», и админресурсов включался внешне, но на самом деле точечно везде работала разная команда. Буквально каждая школа, каждый детский садик работал на своего кандидата. И так, как мы привыкли адмресурс «Единой России» считать за свой ресурс, он отсутствовал. Фактически я считаю, что будет проходить плавное перекрашивание регионов в «Справедливую Россию». Этому, безусловно, будем препятствовать.
А могу еще поделиться следующим опытом, почему все же произойдет перекрашивание или будет происходить. В Чувашии достаточно серьезно подошли к вопросу, и мы давно решили вопрос с детскими садами, с постройкой новых школ. У нас по несколько школ в год открывается, причем современная отличная школа. ФОКи давно уже построили, отремонтировали все дороги практически в больших муниципалитетах, везде практически даже отремонтировали, зашли во дворы. (Помехи). Реально все сделано – нет, голосуют за КПРФ, голосуют за «Справедливую Россию». Моя точка зрения – мы теряем интеллигенцию от того, что в Чувашии есть некий застой. Требуются новые, современные, молодые политики, которые умеют высказать свою точку зрения и добиваться ее. А у нас в этом плане, к сожалению, нет пока. И новое сегодня руководство «Единой России», к сожалению, это не видит и не слышит или не хочет видеть. Ребята, я закончил. Кратенько вот так. Наверное, по всей России такая ситуация. Спасибо за внимание.
Алена Август, политконсультант, модератор
Спасибо большое, действительно интересно. Про Чувашию у нас еще разговоров даже не было никогда, загадочная территория. Мы просто красавчики, потому что мы практически укладываемся в тайминг, что бывает крайне редко. Беседа у нас интересная, потому что люди разные, люди все интересные. А сейчас я хотела бы дать слово Федор Щепетову, потому что ему тоже есть что сказать про новинки и сюрпризы, и технологии. Федя, жги.
Федор Щепетов, digital-технолог
Вообще, хотела Таня сказать еще.
Алена Август
И Татьяне Романовой, конечно, потом.
Федор Щепетов
Давайте просто посмотрим на новые проекты, партийные. И по ним мы можем с вами сказать одну простую вещь, что кто завалил интернет, тот завалил и выборы. «Зеленая альтернатива» их в итоге вытянула чисто технологически плюс за счет базового региона в том числе и получила квоту. А если мы посмотрим на «Прямую демократию», то корреляция просто налицо. То есть социальные сети партии, мы можем увидеть «Новых людей», у которых очень много подписчиков, мы можем увидеть «За правду», у которых чуть меньше. Дальше мы видим с очень большим отрывом – 2000-3000 у «Зеленой альтернативы» и «Прямой демократии». Причем «Прямая демократия» – это очевидный был их ресурс основной. Мобилизовать хотя бы в онлайне своих танкистов, и затем уже попробовать с ним сделать что-то в офлайн. Они этого не сделали, с этим связано поражение, по факту. Опять же, на следующий год не забывайте, если сейчас электронное голосование было, по сути, все еще экспериментом, который проходил, если не считать Архангельскую область, где несколько сотен человек проголосовало, то в двух округах, где были довыборы в Госдуму, проголосовали электронно уже 7% избирателей. Это очень приличная цифра, на самом деле. Я думаю, что на следующий год эта цифра будет еще выше, потому что электронное голосование будет повсеместно, и будет втянута городская аудитория в него. Поэтому интернет становится не поддерживающим мероприятие, а на 100% основным. Кто сможет в интернете мобилизовать аудиторию под себя, тот сможет претендовать на какие-то результаты. Если мы говорим про новые силы, и на сохранение позиций, если мы говорим про старые партии.
И кроме того, у нас есть два сюрприза, мы их как-то с вами не обсудили. Первое – это Томск, второе – это Тамбов. В принципе, можно третьим назвать Новосибирск, но «Единая Россия» по факту сохранила там большинство, они уже сформировали самую большую фракцию. Но Томск и Тамбов – это два звоночек, которые говорят о том, что есть городская аудитория. И она действительно имеет запрос на новые партии, на какую-то новую внятную риторику и на обновление политического спектра.
Поэтому я думаю, что в следующем году мы увидели очень много таких точек, в которых будут неожиданные результаты. Это если мы говорим про Томск. Если мы говорим про Тамбов, то это очень простой показатель того, что технологически даже в регионе, где губернатор набирает под 90%, вполне реально выиграть выборы в административный центр. И на самом деле, это тоже определённый звоночек. Я думаю, что многие интересанты его увидят.
Поэтому можно сказать, что следующий год принесет нам два явления массовых. Первое – это всплеск интернет-агитации. И, в принципе, другое отношение к интернету, чем было во все годы до этого. И, безусловно, сюрпризы, связанные с крупными агломерациями и образованной городской аудиторией. Поэтому предлагаю смотреть на несколько точек, где это все сконцентрировано. Первая – Москва, второе – Петербург, третье – города-спутники Москвы и миллионники по стране. У меня все.
Татьяна Романова, digital-технолог
Я не смогла промолчать. Я немножко поспорю с коллегами. Я не согласна с тем, что интернет должен полностью вытеснить офлайн. И не согласна с тем, что все-таки он станет ключевым моментом следующий кампании. Отчасти – и то, и то. Но в то время, когда мы здесь это только обсуждаем, ряд наших коллег давно этим всем пользуются. Например, в этом году в таком прекрасном городе Пермь на какой-то фрагмент… То есть не пермская Дума была, по-моему, а областная. Не сильна в этом, не успела разобраться. Но в одном всего лишь городском местном штабе официально отчитывались еженедельно, в том числе по такому пункту как ОДД онлайн. То есть в то время, когда мы здесь теоретизируем и обсуждаем мою любимую тему о том, что должно это все наконец срастись. И действительно агитаторы, когда ходят по квартирам или раздают листовки, должны еще и взаимодействовать, и иметь инструменты для взаимодействия с людьми дальше в сети, наши коллеги этим уже пользуются. Насколько я знаю, подобные пункты в отчете были не только в этом городе, а порядка трех или 4 четырех регионов. То есть это говорит еще и о том, что мы заказчика начинаем приучать и уже приучаем к тому, что на кампании он видит эти слова в отчете, и они не вызывают у него паники.
С другой стороны, мы все очень много говорим слово SMM, но очень избегаем слово digital. А последние годы, за последние пять лет digital вобрал в себя и SMM. И полит-digital – это уже гораздо больше, чем просто где-то в интернетике в группах что-то разместить. Это огромная махина, которая как раз поглотит и офлайн, и онлайн и непримиримые эти позиция примирит, и заставит нас их соблюдать.
Что здесь опасно? И, на мой взгляд, самое опасное –то, что мы не контролируем сейчас этого. Мы заходим на кампанию и ведем ее достаточно точечное и локально. Есть заказчик – есть кампания. А вся страна-то, она не заказчик у нас? И где-то это происходит без какого-то контроля, без чьего-то мудрого управления. И если бахнет, бахнет именно там, где никто с этим не работает.
Поэтому, когда мы говорим о сращивании офлайн и онлайн, о том, что digital поглотит всех нас, уже поглотил, я думаю, что коллегам стоило бы задумываться о том, чтобы вкладывать свою энергию, свои ресурсы и технологии не только туда, где есть заказы, есть заказчик, а туда, где потенциально он может быть в будущем.
Потому что если не охватить сейчас или по крайней мере какую-то дозу влияние получить в большинстве регионов, то через год, через два, через пять нас просто не будут приглашать на кампании, потому что мы уже не сможем с этим справиться. Поэтому я призываю жить дружно, но смотреть в будущее. Никто не забывайте, что у нас есть BigData, которая разворачивается все активнее и активнее.
Вчера в рамках молодежного фестиваля выступали в Москве в Парке Горького крупнейшие специалисты по BigData. И они все честно говорят, что они уже на данный момент все законтрактованы государством. В нас просто рано или поздно может отпасть необходимость, так как все алгоритмы будут все делать за нас. Надо смотреть в будущее, искать свою будущую ценность. А вести паблики каждый из нас сейчас уже умеет. Все, спасибо.
Алена Август, политконсультант, модератор
Спасибо большое, Таня. Действительно очень важно самим понимать, куда мы идем дальше, и стараться опережать время, а не догонять тех, кто уже все отобрал на этом рынке, в том числе digital.
Я смотрю на время, там 14:58. Ребята, вы просто молодцы, потому что мы все успели, поговорили очень интересно. Спасибо всем тем, кто с нами был с 11:00, тем, кто с нами по Москве, тем, кто до 15:00 по Москве. Это было здорово. Это было даже во многом напоминала ту кампанию, которая была, потому что все по-разному, у всех свой опыт. Огромное спасибо, я думаю, что у нас будут поводы интересные увидеться еще. И пора заканчивать. Напомню, что у нас есть традиция сделать на прощание вот так свой экранчик. Пока!
У нас будет видео, к сожалению, там будет не все, потому что-то «под купюрами», и мы это вырезаем по-честному из общего видео. Но потом разместим его на прекрасном канале Politdigital. А у Феди на сайте еще бывают и расшифровки, которые можно почитать. Давайте прощаться? Раз-два-три. Всем спасибо огромное. Всего доброго. И удачи в следующем сезоне всем нам.