56 % россиян сожалеют о распаде СССР, 58% мечтают возродить советское государство, при этом лишь 44% отмечают, что восстановить прежний строй в нынешних условиях невозможно. Такие данные по итогам очередного опроса обнародовал «Левада-Центр». Социологи отмечают, что доля ностальгирующих по «союзу» оказалась самой высокой за 5 лет. Стоит отметить, что 10 лет назад приверженцев сверхдержавы было больше – их число доходило до 60% опрошенных. О чем свидетельствует эта повальная ностальгия по ушедшим временам? Об этом корреспондент «Человека и закона» побеседовал с экспертами.
Ностальгия по предсказуемости
В современных условиях людям не хватает предсказуемости и прозрачности системы иерархии, — считает руководитель пресс-службы на аутсорсинге «Мастерская пресс-релизов» Алексей Гриценко. По его мнению, помимо стабильности и определенности, в Советском союзе у граждан было четкое понимание будущего. Каждый выбирал свой путь и знал, что его ждет: один человек шел в ПТУ, получал профессию рабочего, начинал совершенствовать мастерство, чтобы добиться надбавок и путёвок, другой хотел быть руководителем – отправлялся в комсомол или партию, получал высшее образование и продвигался по служебной лестнице. Даже в воровском мире были свои четко определенные «законы» и правила, которые неукоснительно соблюдались. Сейчас ничего этого, по мнению эксперта, нет. Директорами становятся выпускники училищ, а люди с высшим образованием оказываются их подчинёнными.
«В СССР были чёткие и всем понятные социальные лифты. Выбирая профессию, человек выбирал определенный жизненный статус, причем, не на год-два, а на десятилетия. И резко поменять жизнь, хоть в городе, хоть на селе, было достаточно сложно. Работала система материальных и моральных поощрений, которая была весьма ощутимой, а не номинальной. Сегодня это практически утрачено. Кроме того, любой труд действительно был почетным, любая профессия уважалась. Да, расслоение имело место и тогда. К примеру, в 1980 году оклад учителя или инженера составлял 120 рублей, а председателя обкома партии — 550, высокими были доходы и у шахтёров. Но даже уборщица или дворник имели относительно равные права с директором, и никто не пенял на профессию. Главное было, что человек трудится, а не бездельничает. И это действительно ценно! Сейчас настолько уважаемых профессий в стране просто нет», — говорит Гриценко.
Неудивительно, что уборщицы и дворники, учителя и врачи украдкой задумываются о возвращении Союза. Кроме того, среди позитивных моментов существования Советского государства, Гриценко также называет дружелюбность людей и открытость их домов, он связывает все это с отсутствием в СССР понятия частной собственности: особой собственностью никто, по сути, не обладал.
«Фанерные двери, окна без решёток, ключи под ковриком… Людям особо терять было нечего – всё в любой момент могло отобрать государство. Отсутствие телевизоров, видеомагнитофонов, компьютеров заставляло людей больше общаться друг с другом, сближаться. Сейчас это уже больше похоже на утопию», — отмечает эксперт.
Ещё один интересный момент, по которому могут ностальгировать современные россияне, как ни странно, гордость. Жители советского государства гордились своей страной: покорением космоса, победой в Великой отечественной войне и трудовыми достижениями.
«Брюзжали на кухнях на престарелое Политбюро или на начальника цеха, на дефицит продуктов или ещё что-то… Но мы были лучшими, передовыми (во многом, зная о других только то, что пропускала пропаганда), значимыми. Ну а последние 25 лет у нас на всё один ответ: «Незаменимых у нас нет!» Мы погордились Олимпиадой и забыли, погордились еще чем-то и забыли… Именно эти несколько причин и зовут моё поколение и людей постарше обратно — в СССР», — говорит родившийся в 1971 году Алексей Гриценко.
«Не дай нам Бог жить во время перемен»
Советское прошлое расслабило нас, абсолютно заменив многим уверенность в себе на уверенность в предопределённости, а стремление добиться чего-то стоящего на стремление угодить и попасть «в русло». В итоге мы поменяли одно на другое, но так и не научились жить по-новому, считает психолог и политтехнолог Алёна Август. Многолетняя жизнь «при режиме» наложила свой отпечаток на образ мыслей соотечественников. Люди старшего поколения привыкли жить, зная, что за них думает большой брат и умный вождь, и, понимая, что после института их распределят и трудоустроят, что за десять лет жизни они смогут взять в кредит холодильник и телевизор, а однажды им дадут квартиру. Теперь ничего этого нет, и именно эта ушедшая стабильность вызывает ностальгию.
«Ностальгия россиян по советскому прошлому вполне понятна и прогнозируема. Еще древние говорили: «Не дай нам Бог жить во время перемен». Что же произошло? Да, «новое время» пришло с живительными глотками свободы – свободы зарабатывать, свободы говорить о том, о чем раньше шептались на кухне, свободы протестовать, свободы верить или не верить. Но любая свобода – это большая ответственность, во-первых, а во-вторых, любое новое, как мы знаем, это хорошо забытое старое. Свобода зарабатывать обернулась для многих мучительными поисками заработка и невозможностью устроиться на желаемую работу, свобода протестовать испытывает периодически всплески оживления, но уже не так сладка, как раньше, а свобода говорить постепенно теряет свою актуальность, так и говорить уже можно тоже далеко не все, что думается», — говорит психолог.
Ещё один мощный источник ностальгии, по мнению эксперта, это способность психики окрашивать прошлое, а особенно детство и юность в романтические тона.
«Мы вспоминаем не просто газировку, а свои ощущения от вскипающих на нёбе пузырьков и тёплой уверенной папиной руки на плече, не просто мороженое за 20 копеек, а еще подспудно и поход с родителями в парк и катание на каруселях – все то, что составляет эмоциональную основу для выживания в серых буднях реальности», — рассказывает специалист.
Не последнюю роль в растущей в последнее время ностальгии играет и отсутствие стабильности и уверенности в будущем. В СССР крепкое плечо «большого брата» давало четкое чувство защищенности – так или иначе можно было достаточно уверенно строить долгосрочные прогнозы своей жизни, тогда как сейчас даже курс доллара и рост квартплаты предсказать невозможно.
Нельзя войти в одну реку дваждыСтарший научный сотрудник Института социологии РАН Анна Мытиль считает, что в растущей в обществе ностальгии по временам СССР виновато недовольство россиян их нынешними условиями жизни.
«Как правило, в чем большей степени людей не устраивает то, как они живут сейчас, тревожит то, как они будут жить завтра, тем чаще они ностальгируют по прошлому. При этом прошлое романтизируется — вытесняется все плохое, гипертрофируется хорошее, и именно то, чего не хватает в нынешней ситуации. Советский Союз вспоминается или реконструируется (молодыми поколениями) как общество, где индивидуальные риски были минимальными (потеря работы, банкротство, нищенская пенсия, платность образовательных и медицинских услуг). Работа, пенсия и образование были гарантированы государством. Конструкция мира была понятной: стабильный круг «чужих» и стабильный же круг «своих». СМИ транслировали позитив, конструктивное решение отдельных проблем, примеры героизма и взаимопомощи. Катаклизмы, агрессия, насилие — только у «чужих», и то дозированно», — говорит эксперт.
В то же время, Анна Мытиль отмечает, что вернуть подобный уклад жизни в нынешней ситуации невозможно, как и войти дважды в одну реку. Да и делать это незачем, поскольку вернутся не только хорошие, но и плохие стороны системы, уже показавшей однажды свою нежизнеспособность. Вместо того чтобы сожалеть и думать о том, как повернуть время вспять, старший научный сотрудник Института социологии РАН советует попытаться что-то изменить.
«Хотя бы свою жизнь, хотя бы отношение к ней. Но чем больше времени тратится на раздумья о том, как вернуть, тем меньше шансов что-то построить», — резюмирует эксперт.
Мое мнение:
На самом деле, ностальгия россиян по советскому прошлому вполне понятна и прогнозируема. Еще древние говорили: «Не дай нам Бог жить во время перемен».
Что произошло? Да, «новое время» пришло с живительными глотками свободы – свободы зарабатывать, свободы говорить о том, о чем раньше шептались на кухне, свободы протестовать, свободы верить или не верить. Но любая свобода – это бОльшая ответственность, во-первых, а во-вторых, любое новое, как мы знаем, это хорошо забытое старое.
Свобода зарабатывать обернулась для многих мучительными поисками заработка и невозможностью устроиться на желаемую работу, свобода протестовать испытывает периодически всплески оживления, но уже не так сладка, как раньше, а свобода говорить постепенно теряет свою актуальность, так и говорить уже можно тоже далеко не все, что думается.
Но самое важное – многолетие жизни «при режиме» — когда за тебя думает большой брат и умный вождь, когда ты пусть и не совсем доволен своей судьбой, но можешь быть уверен, что после института тебя распределят и трудоустроят, что за лет десять жизни ты сможешь взять в кредит холодильник и телевизор, а еще тебе когда-то дадут квартиру. Совковая жизнь расслабила нас, абсолютно заменив многим уверенность в себе – на уверенность в предопределенности, стремление добиться чего-то стоящего – на стремление угодить и попасть «в русло». И что же мы имеем – одно поменяли на другое, при этом во времена изменений пострадали слабые и невинные дети советской России.
Ну и еще один мощный источник ностальгии – это замечательная способность психики окрашивать прошлое, а особенно детство и юность в романтические тона. Мы вспоминаем не просто газировку, а свои ощущения от вскипающих на небе пузырьков и теплой уверенной папиной руки на плече, не просто мороженое за 20 копеек, а еще подспудно и поход с родителями в парк и катание на каруселях – все то, что составляет эмоциональную основу ля выживания в серых буднях реальности.
Ну и все-таки – крепкое плечо «большого брата» давало четкое чувство защищенности – так или иначе можно было достаточно уверенно строить долгосрочные прогнозы своей жизни, тогда как сейчас даже курс доллара и рост квартплаты предсказать немыслимо.
А в двух словах – все нам хочется уверенности в будущем, спокойствия в настоящем и все мы любим свое детство, каким бы оно ни было.