По данным соцопроса ФОМ от 4 июня 82% опрошенных относятся к повышению пенсионного возраста отрицательно, 34% из них объясняют это тем, что боятся не дожить до пенсии, 14% — снижением качества жизни в пожилом возрасте, 8% говорят, что «пожилые люди должны отдыхать». Возможны ли масштабные акции протеста в регионах по поводу повышения пенсионного возраста и НДС? Опасно ли это для Кремля и чем они могут обернуться? Снизится ли на этом фоне рейтинг Путина и Медведева?
Алена Август, политтехнолог:
«Изменение пенсионного возраста — для многих еще одно вмешательство в устоявшуюся систему правил «игры». И пусть даже никто особо (кроме особенных граждан с особенной госпенсией) не надеется, что на пенсию можно жить обеспеченно, правило «государство позаботится» для многих воспринималось как вечное. Также стоит отметить, что кампания по продвижению идеи пенсионной реформы не подготовила население к этому довольно жесткому решению. Всегда что-то мешало. Это «что-то» — выборы Госдумы, выборы президента, когда обострение противоречий между довольно патерналистским обществом и государством, пытающимся вылезти из экономических проблем, было не на руку власти. Вопрос еще и в том, что поколение «экономической свободы» (те самые Y и Z, что живут по иным жизненным законам и не особо верят в помощь государства) довольно малочисленны по сравнению с более старшими поколениями, для кого пенсия — это возможность «отдохнуть» или получить дополнительный доход при условии возможного продолжения работы (что бывает далеко не у всех). Поэтому фраза «замахнулись на святое» вполне логична из уст старшего поколения — это не только экономическое решение, это идеологический слом. Для людей бизнеса очередное «нагибание» в виде повышения НДС пусть и болезненно, но на то они и предприниматели, чтобы выжить в невозможных условиях. То, что это повышение в итоге ударит по ценам и по тем же пенсионерам и недопенсионерам, пока понятно не всем, тут эффект отсроченный, но отношение уже негативное. Что касается протестной активности — во-первых, уже наблюдается попытка погасить протест, перекачивая его в направлении слабых и довольно своеобразных профсоюзов, о которых уже забыли. Во-вторых, для любого протеста нужны «настоящие буйные» и методичные и решительные организаторы, среди нашей оппозиции же принято чаще торговаться и договариваться с властью. И в-третьих, не так сильна вера в возможность чего-то добиться подобными мерами. Сочетание всех этих слагаемых приводит к тому, что протест будет не столь сильным, чтобы стать ярким. Другое дело, что ростом глухого недовольства падающим уровнем жизни, отъемом (казалось бы) вечных прав на пенсию и прочих проблем вполне могут воспользоваться «дремлющие» — националисты в нацреспубликах, например. Фактор же Навального здесь будет, как мне кажется, только в минус. Слишком велика пропасть между навальнинской школотой и предпенсионным поколением — как в восприятии мира, так и формах выражения мнений. А борьба между защитниками прав за то, чьи митинги «правильнее», приведет только к сливу проблематики и отсутствию противодействия.
В общем, куда ни кинь, везде клин.»