Эксперты рассуждают об изменении политического ландшафта России после ЕДГ-2023
Итоги голосования-2023 ярко показали, как СВО изменила расстановку политических сил России. Сегодня можно наблюдать не только рост рейтингов ЕР, которую подпитывает президент Владимир Путин, но постепенный процесс смены фаворитов среди партий системной оппозиции, отмечают наблюдатели. Наиболее ярко это видно по тому, как КПРФ постепенно уступает свои позиции ЛДПР, а «Справедливая Россия» теряет регионы, которые раньше за нее голосовали. Причины этих изменений «Клуб Регионов» обсудил с экспертами.
В обсуждении принимают участие:
Алёна Август, политтехнолог
Павел Данилин, директор Центра политического анализа
Дмитрий Еловский, директор коммуникационного агентства Actor
Дмитрий Журавлёв, руководитель Института региональных проблем
Александр Кынев, политолог
Константин Листратов, директор Центра общественно-политических проектов
Виктор Потуремский, директор по политическому анализу Института социального маркетинга
Александр Шпунт, директор Института инструментов политического анализа, профессор ВШЭ
Алексей Ярошенко, руководитель Центра экспертного сопровождения политических процессов
В борьбе за второе место ЛДПР потеснила КПРФ на выборах в парламентах Архангельской, Ивановской, Кемеровской, Смоленской областях и в Забайкалье. В Якутии второй результат показали «Новые люди». При этом в Ивановской, Кемеровской, Смоленской областях, в Забайкалье и в Якутии по итогам прошлых выборов коммунисты заметно опережали все остальные партии парламентской оппозиции. В целом в 14 из 16 регионов (естественно, не учитываются результаты выборов в парламенты освобожденных территорий), где проводились выборы парламентов нового созыва, представительство КПРФ сократилось, исключением стала лишь Кемеровская область, где компартия сохранила за собой два места, и Ненецкий округ, где у КПРФ было два мандата, а стало три. По итогам голосования в парламенты освобожденных территорий, которое проходило с чистого листа, КПРФ заняла вторые место в Херсонской области и в ДНР. В ЛНР и Запорожье второй результат показала ЛДПР, причем в Запорожской области коммунисты вообще оказались на четвертом месте, уступив даже «Справедливой России».
В целом собеседники «Клуба Регионов» сходятся во мнении, что провал КПРФ на региональных выборах стал закономерным следствием неспособности либо нежелания партии приспособиться к меняющимся запросам избирателей. Эксперты полагают, что процесс потери популярности коммунистов остановить будет крайне сложно, тем более сейчас, когда в ЛДПР запустили процесс перерождения, а их амбиции занять место партии №2 в стране поддерживает власть.
Дмитрий Еловский, политолог: «Провал КПРФ во многих регионах связан с общественным трендом. И тут есть два момента. Первый: вся позитивная повестка заполнена темой СВО, а всё, что делается по СВО, автоматически уходит в актив Владимиру Путину, а через него – «Единой России». Поэтому сколько бы КПРФ не пыталась сесть на эту тему, фактически она отдает ее власти. Второй момент: социально-политическая повестка на компартию пока не работает, потому что государство удерживает ключевые для себя группы населения в нормальном экономическом состоянии, поэтому протесту пока просто неоткуда взяться, и коммунисты оказались без протестного драйва.
Кроме того, как мне кажется, в КПРФ в какой-то момент решили, что они могут почивать на лаврах, что раз они вторая оппозиционная партия в стране, то можно не сильно напрягаться. И по их избирательным кампаниям видно, что они в них, мягко говоря, не сильно вкладывались, и дело даже не в деньгах, а в труде, в усилиях, за что и были наказаны. А в ЛДПР впахивали, [лидер партии, депутат Госдумы Леонид] Слуцкий серьезно вложился, и даже не то что деньгами, но собственным трудом, временем, энергией. А это очень мотивирующий фактор – когда у тебя лидер бьется, не опускает руки и не ослабляется. Это заряжает всех остальных. А когда у вас одни расслабились, другие почивают на лаврах, а третьи просто забронзовели – то вас обыграет тот, кто работает».
Алёна Август, политтехнолог: «Такое ощущение, что коммунисты считают, что они всегда могут выехать на этих четырех волшебных буквах – КПРФ. Но нужно же как-то работать с людьми. Есть цех, в котором есть грамотные политконсультанты, которые подскажут, как упаковать смысл и донести его до аудитории. Для людей нашего поколения КПРФ была партией наших родителей, но сейчас мы уже выросли сами, наши дети уже выросли, уже даже у них дети подрастают, и они относятся к КПРФ не как к КПСС – как к непреложной истории страны, а точно так же критично, как ко всем остальным политическим партиям. И скоро сам по себе этот бренд работать перестанет от слова совсем, потому что для молодого поколения что коммунисты Советского Союза, что мамонты были достаточно давно.
А ЛДПР – это партия, которая всегда была на не очень весомых позициях и при живом-то Жириновском имела свои 5%. И вдруг она магически набирает обороты. За счет чего? За счет работы, понятного сигнала, за счет того, что пока «Единая Россия» с КПРФ борется, они между струй прорвались».
Алексей Ярошенко, политолог: «Утверждение ЛДПР как второй партии и потеря этой роли КПРФ – параллельные процессы. Мы не можем говорить, что электорат коммунистов перетекает ЛДПР, так что причины здесь другие. Что касается КПРФ, то, во-первых, ее электоральная база сужается в силу естественных причин, потому что ее составляли те, кто родился и жил в Советском Союзе. Но есть и субъективная причина, которая состоит в том, что руководство КПРФ неспособно искать новый электорат среди тех, кто не жил в СССР и не ностальгирует по Союзу. При этом всегда среди избирателей КПРФ была доля тех, кто не ностальгировал по Союзу, но просто придерживался левой идеологии, но и с ними партия не может работать – назвать ее выразителем левой идеологии нельзя. Это говорит о системном кризисе в руководстве КПРФ.
Что касается ЛДПР, то им удалось стать и еще удастся укрепиться в роли партии №2 в силу того, что после кончины своего лидера и вождя Жириновского они совершили важный институциональный скачок, они смогли преодолеть родовые особенности ЛДПР как вождистской партии. Здесь сто́ит отметить управленческие способности нового руководства партии и политическую способность артикулировать важные вещи уже не устами Жириновского».
Константин Листратов, политолог: «В условиях СВО произошла максимальная консолидация общества вокруг президента и «Единой России». Что касается ЛДПР, электоральное ядро этой партии стабильное, и они всегда голосуют за эту партию, избиратели пока остаются с ней даже после смерти основателя ЛДПР Жириновского. Коммунисты как ретро-партия потихоньку уходят в прошлое, происходит естественное старение и убыль их электората. Плюс КПРФ является главной оппозиционной партией, а в нынешних условиях люди в основном не голосуют против, они голосуют за власть. А власть сегодня – это «Единая Россия».
Дмитрий Журавлёв, политолог: «КПРФ как вторая партия воспринимается как главная оппозиционная вне зависимости от их идеологической позиции, поэтому их традиционно пытаются уконтрапупить, что мы видели и на этих выборах. Но давление на партию существовало и на прошлых, и на позапрошлых выборах. Поэтому у плохих результатов партии есть еще две причины. Первая причина: КПРФ – это в действительности две партии, которые изображают одну. Внизу у них большевики, а сверху – левые либералы, и это противоречие всегда было очень острым, но оно еще больше обострилось из-за СВО, потому что левые либералы – они за мир, а большевики – за войну, они готовы воевать с врагом до последней капли крови. Но если раньше ради общей партийной победы эти фракции временно забывали о противоречиях, то теперь не забыли, и этот раскол вышел на электоральный уровень. Вторая причина: смена поколений. Старое поколение партии – это бывшие комсомольцы, они порой были отмороженней самых радикальных членов КПСС, а новое поколение молодых левых политиков – это либералы, которые только изображают из себя непримиримых борцов, но сами хотят играть по правилам. Вот только электорату они не сильно нужны, потому что электорат КПРФ ищет буйного вождя. Кроме того, один из тезисов КПРФ: «Возродим социальные лифты». Но, простите, какие лифты вы возродите, если на место одного Зюганова вы двигаете другого Зюганова, помоложе? В общем, на традиционные болезни КПРФ наложились новые, а власть этим воспользовалась.
Отступление КПРФ еще можно остановить, но для этого надо вдохнуть в партию новую жизнь, нужна идеология, которую бы поддерживали низы, и которую не боялись бы верхи партии. С этим в партии могут не справиться, тем более что идеологически они очень ленивые – у них есть база в виде Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, а изобретать что-то новое они не привыкли. Но в любом случае добраться до точки, с которой они упали, уже не получится.
ЛДПР вышла на второе место, во-первых, потому что коммунисты его освободили. Во-вторых, эта партия не умерла после смерти Жириновского, хотя многие ей это предрекали. Понимаете, ЛДПР – это партия фронтира, ковбоев, мелкого бизнеса, причем, пограничного, далеко провинциального, который живет по принципу «не надо нам помогать, вы нам только не мешайте и вообще не лезьте». И вот эта фронтирная психология по мере развития СВО крепнет. Если раньше ЛДПР брала всё к востоку от Урала, а от Перми и дальше на запад ее голоса стремительно сокращались, то теперь они и на западе чего-то берут, потому что идея «нам от власти ждать нечего, но не мешайте нам самим выплывать» все больше распространяется в низовом секторе среднего класса. Но закрепить этот успех ЛДПР будет непросто, потому что на фронтирную психологию в какой-то момент начнется накат под лозунгом «Наведем порядок в стране». Плюс очень много голосов ЛДПР дает антикоммунистическая позиция. Но если коммунисты итак сильно ослабеют, то нужна ли будет ЛДПР?».
Александр Кынев, политолог: «Специальной задачи вывести ЛДПР на второе место не было, но административный вклад в ее успехе присутствует. Компартия, невзирая на свою системность, в ряде регионов находилась в поле очевидной борьбы, стабильное противодействие и чернуха против нее имели место, как и активная регистрация списков спойлеров в виде «Коммунистов России», кандидатов-двойников в округах. С ЛДПР так не боролись, она была в поле благоприятствования.
Но административное влияние – это всё-таки гарнир. Основное блюдо – это последствия накопившихся имиджевых проблем. Мы видим падение результатов КПРФ и по сравнению с выборами в Госдуму в 2021г., и по сравнению с 2018г. в среднем в полтора раза. Но есть регионы, где они упали в три раза – так, например, было в Якутии. Главная причина в общих проблемах политического позиционирования. До мобилизации КПРФ была универсальной площадкой мобилизации любого протеста, львиная доля голосов, которые она получала, были никакие не левые голоса, а голоса тех, кто голосовал назло власти – либералы, гражданские активисты, экологи, и кого там только не было. После 24 февраля 2022г. ультрапатриотическое крыло КПРФ, на которое много лет работал тезис партии о возвращении Советского Союза, стало поддерживать федеральную власть, потому что она этот тезис реализовала. А вот протестное крыло партии отвалилось от нее, потому что все эти ее радикальные идеи они терпели по принципу «пусть говорят, что хотят, на жизнь это не влияет». Но после 24 февраля оказалось, что влияет.
Кроме того в условиях спецоперации резко сократились возможности критики, и это коснулось всех партий. Возник вопрос, а что вообще на федеральном уровне можно критиковать, в каких выражениях и насколько активно? В итоге критики вообще не было, она просто ушла. А как протестная партия может ничего не критиковать? Чем это заменить, так никто и не понял, в итоге всё это рассыпалось на локальные предложения для конкретных групп избирателей. В целом кампания КПРФ оказалась пережевыванием многократно сказанного, а поэтому скучного и неинтересного, а конкретные инициативы были очень мелкими, вроде протеста против ликвидации почтового отделения, сокращения персонала больницы и так далее.
У ЛДПР была другая ситуация. Разочаровавшихся в партии не было, потому что никто ничего и не ждал. Им было некого терять, а их локально-нишевый позитив на общем фоне оказался даже выигрышным, потому что когда вокруг депрессия и негатив, хочется хоть какого-то просвета, и люди голосовали за тех, кто вел позитивную кампанию. Позитивную кампанию, кстати, провели и «Новые люди», разница только в масштабах – ЛДПР в принципе побогаче, кампания у них была довольно широкой, и, в принципе, по объемам агитации в региональных СМИ они были вторыми. В итоге они успешно выступили: их заметили, у них был позитив, и их никто не «мочил».
Александр Шпунт, политолог: «Сейчас ситуация находится в таком модусе, в такой повестке, что я даже не представляю, кому нужно заниматься вопросом реконструирования партийной сцены. Это уж точно не та задача, которую нужно решать сейчас, у нас всё-таки президентские выборы впереди. Не надо здесь искать каких-то подковерных игр, что Кремль сказал: «Этим голоса дорисовать, этих пускать, а этих не пускать». Всё здесь определяется внутрипартийными процессами.
Многие аналитики предполагали, что ЛДПР не переживет ухода Владимира Жириновского. Но это привело к тому, что партия мобилизовалась, прежде всего ее региональные отделения, там поняли, что если не сейчас – то вообще никогда, что если эти выборы будут провалены, то партия вообще перестанет существовать. Это привело к очень высокому уровню концентрации, мобилизации, даже те, кто представлял собой партийное болото (а таких людей в любой партии большинство), на этих выборах были активны как агитаторы, как менеджеры, как владельцы электората – я имею в виду руководителей предприятий, учреждений, ведомств… И это дало результат: партия доказала жизнеспособность, а заодно показала хороший результат на выборах.
Ситуация с КПРФ ровно противоположная. Процесс смены поколений там затянулся – это очевидный момент. Но все также понимают, что этот процесс неизбежен. Именно поэтому партия в гораздо большей степени, чем нужно было, погрузилась во внутренние дрязги, склоки, конфликты, противостояния, подковерные игры и всё, что с этим связано».
Симптоматичны и результаты КПРФ в регионах, где проводилось прямое голосование на губернаторских выборах. В регионах, где у партии были свои губернаторы – Андрей Клычков в Орловской области и Валентин Коновалов в Хакасии – они переизбрались на второй срок. В большинстве территорий кандидаты КПРФ заняли привычные для себя вторые места, хотя и потеряли голоса по сравнению с прежними выборами. При этом в выборах губернатора Приморья они отказались участвовать сразу, а в Алтайском крае их кандидат, депутат ГД Мария Прусакова не прошла муниципальный фильтр.
Павел Данилин, политолог: «КПРФ бросила все силы, чтобы сохранить позиции своего губернатора в Хакасии: там работали психологи, молодые ребята: Юрий Афонин и остальные товарищи. Часть ресурсов компартии пришлось отвлечь на обеспечение второго срока Клычкова. Тем самым они оголили целый ряд регионов. Это во-первых. Во-вторых, они ничем не смогли ответить на новые запросы граждан на фоне специальной военной операции. Всё это привело к провалу по целому ряду регионов. Если к ним не относились комплементарно, они зачастую ничего показать просто не смогли, как в Алтайском крае, где Прусакова сама не смогла собрать подписи. На выборах губернатора в Новосибирской области, очевидно, сработали договоренности [между КПРФ и ЕР], в Омской области леваки потерпели поражение – и КПРФ, и «Справедливая Россия». Ну и в принципе у них был целый ряд провалов типа Приморья, где у них развалилось региональное отделение.
Со стороны ЛДПР мы видели хорошую технологическую работу, грамотное использование наследия Жириновского, выдвижение фронтменов, которые, конечно, не Жириновский, но тоже хорошие приятные ребята. Всё это помогло им по целому региону отвоевать позиции КПРФ, потому что коммунисты проседали, а ЛДПР не особо просела».
Виктор Потуремский, социолог: «В КПРФ мы видим затяжной конфликт. Тут можно говорить о поколенческом противостоянии, потому что молодежь у них плохо инкорпорирована в процесс партийного строительства и вообще существует как бы сама по себе. С другой стороны, над партией давно завис вопрос о трансфере, который обострился накануне 2024г.
Содержательно обсуждать выдвижение Зюганова-внука в Москве вообще странно. На мой взгляд, голосование за него было голосованием за партийный бренд, и этот результат (чуть более 8%) не то что неубедительный – он выглядит крайне маленьким для такого большого города как Москва. Перейти в группу, где твои результаты сравнивают с «Новыми людьми» – это очень негативный результат. Вообще выступление КПРФ в регионах можно охарактеризовать фразой «кто в лес, кто по дрова». Да, была большая красная надежда – губернатор Клычков в Орловской области с очень убедительным результатом (82%), но люди голосовали за него не потому, что он от КПРФ, а потому, что он эффективный губернатор. На мой взгляд, судить о позициях КПРФ правильнее был бы по результату Коновалова в Хакасии, где двое технических кандидатов по определению самого Валентина Олеговича набрали почти 40% в условиях отсутствия конкуренции и около 10% испорченных бюллетеней. Плюс КПРФ крайне плохо выступила на новых территориях, хотя там-то можно было ожидать, что старшее поколение понимает, что это за партия, на основе своего пусть и подзабытого социального опыта.
Что касается ЛДПР, то симпатий к бренду «Жириновский» было недостаточно, чтобы они получили такой результат, как в этом году. Партия продемонстрировала очень высокую активность, очень высокую представленность, при том она находится в активном поиске кандидатов, технологий и способов продвижения. Давайте вспомним митинг в «Майнкрафте», искусственный интеллект «Жириновский», относиться к ним можно как угодно, но эти события продвигали партию в этом году. Плюс мы видели попытку сформировать новый лидерский костяк: это участие Виктора Бута в выборах в заксобрание Ульяновской области, еще одна надежда внутри партии – это депутаты Госдумы Владимир Кошелев, Станислав Наумов с его очень высокой активностью, связями и содержательностью. Плюс у ЛДПР была технологичная кампания, я даже слышал мнение, что в этом году партия едва ли не впервые сделала ставку на профессионалов-политтехнологов. Вот слагаемые их результата. И мне кажется, что в теперешнем виде у ЛДПР есть безусловная претензия на то, чтобы стать партией №2».